Саша мученически смотрела на дверь, только что закрывшуюся за начальником, и пыталась сдержать слёзы, но они предательски прыснули из глаз и потекли по щекам жалкими, солёными струйками.
– Сашенька, расстроилась? Не бери в голову! – посочувствовала Вера Петровна, старейшая сотрудница аналитического отдела. – С кем не бывает?! Отчёт переделаешь, до совета директоров время есть. А Юрий Дмитриевич прокричался и успокоится.
– А как же я? – срывающимся голосом ответила Саша и горько заплакала, уже не стесняясь слёз. – Не могу! Сил моих больше нет! Что ни сделаю, всё не так: то графиков мало, то таблиц много, округление не устраивает, цифры слишком плохие, будто я их сама выдумываю. Разве я виновата, что выручка упала на 15%?
– Успокойся! Нельзя так сердце рвать. Иногда надо просто потерпеть. Да, начальник наш не сахар, но его можно понять. Слышала, что у него трудный период, с женой разводится, поэтому и срывается. Это мы с тобой – придём домой, закроемся в своих квартирках, тишь да благодать, никто на мозги не капает. А он каждый вечер возвращается как на бой. Говорят, жена у него ещё та мегера.
– И что предлагаете? Ждать, когда разведётся? Может, он ещё хуже станет, всех женщин возненавидит и сильнее давить начнёт.
– Всё может быть, но надо надеяться на лучшее. Говорят, с разводом у него большие проблемы. Жена заявила, что ни за что не сдастся и его не отпустит, будет биться до последнего.
– Откуда такая информация? – спросила Саша, вытирая слёзы.
– Ты же знаешь, мой Славик с Юрием Дмитриевичем общается.
Вячеслав, сын Веры Петровны, возглавлял отдел маркетинга и действительно мог быть посвящён в семейные проблемы грозного начальника аналитического отдела.
– Всё равно, мне тут не работать! – решительно сказала Саша. – Сегодня же напишу заявление на увольнение. Пусть поищет другую девочку для битья. После обеда пойду в отдел кадров.
– Не горячись! Подумай сама: работу найти непросто. Сразу спросят, почему уволилась, позвонят Юрию Дмитриевичу. Думаешь, какую характеристику он даст? Телефонное право никто не отменял. Будешь мыкаться с собеседования на собеседование, и всё без толку. Даже если возьмут, новое место точно будет хуже нынешнего: и компания поменьше, и зарплата ниже, и локация не такая удобная. А начальник? Ты уверена, что повезёт? Наш хотя бы руки не распускает, а ты – девушка видная.
Саша задумалась. Вера Петровна права, но ей легко говорить, на неё не кричат.
– Нет, я уже всё решила. На аналитике свет клином не сошёлся. Если никуда не возьмут, пойду стричь собак, из меня получится отличный грумер. Я и так подрабатываю, а если придётся, открою зоосалон.
– Стричь собак. Для этого ты училась столько лет?
– Зато никто не будет орать.
– Ага, только лаять, кусать и царапаться.
– Ну и пусть! Я всё решила.
Обе женщины замолчали. Каждая задумалась о своём, наконец Вера Петровна сказала:
– Ладно, открою тайну. Об этом пока никто не знает, и ты не проболтайся! Юрия Дмитриевича скоро от нас переведут. С 1 октября он будет возглавлять филиал, там директор на пенсию уходит.
– А вы откуда знаете, Славик сказал? – оживилась Саша.
– Кто же ещё? Только ты никому не говори, не подведи меня!
– Само собой… Значит, надо только три месяца потерпеть?
– Ну да, сущие пустяки. Притаись и жди. Что бы ни говорил – молчи. Скажет переделать – переделаешь. Начнёт кричать – сделай вид, что не слышишь, и извиняйся почаще, мол, простите, напутала, исправлю… Терпение – великая вещь. Так и пересидишь начальника.
– Три месяца я потерплю, – примирительно сказала Саша, вздохнула, вспомнила, что время обеда, и достала из сумки йогурт.
***
Близилось 1 октября. Эту дату Саша обвела в календаре красным кружком и ежедневно зачёркивала прошедший день. Она стала намного спокойнее. Сначала терпела изо всех сил, а потом и сам Юрий Дмитриевич подобрел. С женой у него наладилось, утихомирился, стал не таким требовательным и резким. Жизнь явно перешла на светлую сторону. В отделе никто, кроме Саши и Веры Петровны, не знал о грядущем переводе начальника, и сохранять тайну было всё труднее. Саша ловила себя на мысли, что ей даже жаль, что Юрий Дмитриевич уходит. Вроде сработались. Придёт неизвестно кто, начнёт устанавливать свои порядки…
За неделю до окончания заветного срока начальник вызвал её к себе и похвалил за отчёт, обещал премию за 3-й квартал. Саша так расчувствовалась, что сказала:
– Юрий Дмитриевич, жаль, что вы от нас уходите.
– Не понял. Куда ухожу?
– Ой, извините! Это же тайна.
– Какая ещё тайна? – нахмурился он. – Ты о чём?
– Я слышала, что вас с 1 октября в филиал переводят, там директор на пенсию уходит.
– Ерунда, ему на пенсию только через год. А назначат меня или нет – это вилами на воде писано, кандидатов много.
– Извините! Значит, я неправильно поняла, – Саша смутилась и торопливо вышла из кабинета.
***
– Вера Петровна, как это понимать? – налетела Саша на старшую коллегу. – Зачем вы сказали, что Юрия Дмитриевича переводят? Это неправда, он сам подтвердил.
– А ты ему проболталась? Я же просила тебя – никому!
– Не валите с больной головы на здоровую! Вы мне солгали. Я, как убогая, терпела, дни в календаре зачёркивала, а вы… просто посмеялись надо мной.
– Сашенька, я хотела как лучше. Сама видишь, всё наладилось, сейчас ты у Юрия Дмитриевича на хорошем счету…
– Всё равно нечестно!
– Нечестно, согласна, но выбора не было, тебя жалко стало. Пойми, когда знаешь, сколько конкретно терпеть, проще выдержать. Ты потерпела, и всё наладилось.
Саша обиженно посмотрела на Веру Петровну, но ничего не ответила, только подумала: «Всё-таки хорошо, что я тогда не уволилась!»
Автор: Ольга Фокина-Александровская
Изображение создано автором с использованием нейросети Кандинский
