Николаю не спалось, мучило неясное предчувствие. Уже полгода каждую ночь с 19-го на 20-е он ждал с тревогой, а всё потому, что приснился ему страшный сон. Некто в тёмном балахоне сказал жутким голосом: «Приду за тобой двадцатого». Коля тогда проснулся от пронзительного страха, схватившего сердце в клещи, и долго не мог успокоиться. Роковая фраза застряла в мозгу и покрыла спину холодным потом.
С тех пор накануне 20-го числа Николай старался много не пить и проводил ночь в бдении, ждал обещанного пришествия. Тягостные минуты ночных часов тянулись медленно и уводили мысли в далёкое прошлое. Вспоминались те, кого он любил, потерял и не нашёл, в том числе она – женщина, которая проходит мимо.
Её образ жил в Колином мятущемся сердце на протяжении всей жизни – единственная, неповторимая, с лёгкой улыбкой и летящей походкой, в струящихся голубых одеждах. Николай видел её то тут, то там, но никогда не мог задержать, она всегда проходила мимо и терялась в толпе.
– Умру и даже не потрогаю, – прошептал Коля, переворачиваясь на бок. – Хоть бы за руку подержать!
Он мечтательно прикрыл глаза и забылся, погружаясь в невесомые облака сна. Опять видел её лицо, но на сей раз с новой подробностью – на щеке проявилась родинка в виде сердечка.
«Где-то я её уже видел, – подумал Коля и напряг память. – У кого была такая?»
Вспомнить не удалось, сонные грёзы тревожным рычанием разорвал пёс Боня. Николай открыл глаза и собрался строго отчитать напарника, нарушившего его покой, но замер на полуслове. У кровати стояла высокая фигура в тёмном балахоне. Из под капюшона белел череп, а над ним холодным металлом поблескивала коса.
Боня принял стойку, ощетинился и оскалил клыкастую пасть. Чужаков он не любил.
– Ты тоже его видишь? – удивился Коля. – Выходит, это не белая горячка. Неужели и правда, смерть пришла?!
– Нашёл с кем говорить, – усмехнулся пришелец. – Это же пёс, хотя… ты же привык с ним общаться, у тебя, горемыки, кроме него никого нет.
– Как это нет? У меня трое детей, – попытался реабилитироваться Коля.
– И где они? Сам-то знаешь?
– Знаю, но тебе не скажу, – обиделся многодетный отец.
– И не говори, у меня к ним дел пока нет.
– А ко мне? – прощаясь с надеждой, спросил Николай.
– А на тебя у меня заказ. Должен доставить тебя по адресу П-12.
– Что ещё за П-12? – заинтересовался приговорённый к перемещению.
– П – это пьяницы, 12 – порядковый номер бункера.
– Так нас обычно в бункере держат? – изумился пьяница.
– Конечно. А где ещё вас держать? На железных цепях, под строгим учётом и контролем.
– Ещё и номер присвоят?
– А ты как думал? – парировал балахонистый. – Двенадцатизначный.
– Неужели так много пьяниц в истории было?
– Много, но я не считал, этим другие занимаются.
– У вас там и бухгалтера есть?
– Не без этого, активы, пассивы…
– Ты имеешь в виду, что нас там сортируют? – спросил Коля и уже почувствовал общность с насельниками бункера П-12, но вдруг заметил, что Боня подбирается к пришельцу сбоку.
Николай, как бывший спецназовец, мгновенно оценил обстановку, тем более, что накануне он не пил. Скорость реакции не подвела. Одновременно с Боней они набросились на тёмного и взяли того в жёсткий захват.
Пришелец не ожидал нападения. Он беспомощно схватился за древко косы, которым Коля безжалостно припёр его, и взмолился:
– Отпусти! Что ты делаешь? Ты нарушаешь правила!
– С чего это я должен соблюдать твои правила? – ухмыльнулся Коля. – Я и свои-то нарушаю. Обещал Зинке не пить, а сам…
Тут Николай замер. Вспомнил. У соседки Зины, которая подкармливала его пирогами и наставляла на путь исправления, была та самая родинка сердечком. От внезапного прозрения он немного ослабил хватку, чем незамедлительно воспользовался балахонистый.
Смертоносный посланник вывернулся и вновь оказался перед Николаем.
– Отдай косу! – потребовал он.
– Не отдам, – ответил Коля. – Я с тобой не пойду.
– Почему? Что тебе тут делать? Пьёшь целыми днями, всё равно от тебя никакого толку нет.
– Будет. Я исправлюсь, пить брошу, а ещё – женюсь.
– На ком? – пришелец искренне удивился. – В разнарядке написано, что у тебя никого нет.
– Есть, Зина, соседка. Я её всю жизнь любил, но сам не знал. Только сейчас понял. У неё в конце месяца день рождения. Не могу я уйти, не поздравив её. Да и не хочу я в П-12. Меня Зина, знаешь, как кормит? Во! – Коля показал большой палец. – Пироги – закачаешься. Особенно с рыбой хороши, расстегаи.
– Мне это ни о чём не говорит, я не ем, – строго ответил костлявый. – Ты лучше скажи, правда собрался на Зине жениться?
– Вот те крест! – Коля перекрестился.
– Мне надо согласовать, – сказал тёмный и закатил глазные яблоки куда-то под череп.
– Это у тебя сеанс связи такой? – заинтересовался жених.
Исполнитель неземной воли ответил не сразу, согласование задерживалось. Наконец он ответил:
– Согласие получено. Тебе даётся отсрочка. Буду приходить каждое 20-е число в это же время, – он решительно забрал косу из рук помилованного и добавил: – Учти, увижу, что пьёшь и Зину не любишь, заберу без предупреждения в П-12.
Тёмный надвинул капюшон и растворился в сумрачном пространстве комнаты.
– Слышал? – спросил Коля Боню. – Жениться надо, а то каюк… Представляешь, оказывается, это была Зина, соседка, родинка сердечком…
Автор: Ольга Фокина-Александровская
Художник: Николай Хапилов
