Глава 1. Золотая маска
Эвелина, директор галереи современного искусства, привычно рассматривала посетителей и обратила внимание на молодого мужчину, который замер у одной из картин и уже несколько минут не сводил с неё глаз.
На полотне под названием «Золотая маска» была изображена женщина нереальной красоты.
Галеристка присмотрелась к мужчине. Статный, со свежей стрижкой, в дорогом костюме из тонкой шерсти. Не зевака, потенциальный клиент.
Казалось, он поражён увиденным. В глазах, наряду с восхищением, читались недоумение и растерянность.
Эвелина подошла и встала рядом с ним, лицом к картине.
– Понравилось? – спросила она.
– Невероятно! – отозвался посетитель. – Это же Лида Грей!
Галеристка удивлённо посмотрела на него.
– Вы думаете это реальный человек, модель? – спросила она.
– Поверить не могу! – отозвался незнакомец. – Я не видел её семь лет, и вдруг этот портрет.
Клиент всё больше интересовал галеристку.
– Меня зовут Эвелина, – представилась она. – Директор и владелица этой галереи.
Незнакомец мельком, без особого интереса, взглянул на неё.
– Очень приятно, я – Виктор, – сухо сказал он. – Скажите, кто автор этой картины? Могу я с ним встретиться?
– К сожалению, его сейчас нет в стране.
– Надо же! – не сводя глаз с полотна, сказал новый знакомый. – Я уверен, что это она! Прошу вас, дайте мне телефон художника! Я должен с ним поговорить.
– Это невозможно, – твёрдо ответила Эвелина. – Я связана договором и не имею права давать ни номер телефона, ни другие контакты, это конфиденциально.
– Что за бред?! Почему мне нельзя поговорить с автором?
– Я вам только что объяснила, – в её голосе появились лёгкие нотки раздражения. – Кроме того, вы должны понимать, это бизнес, я не могу раскрывать информацию. Все переговоры с художниками только через меня.
Мужчину слегка охладил жёсткий тон владелицы галереи, и он впервые внимательно посмотрел на неё.
Минимум макияжа, одета по принципу «Полюби меня такой, какая я есть»: пёстрый балахон, сандалии без каблука, голова обмотана голубым платком в виде чалмы, поэтому цвет волос понять невозможно. На шее – длинные бусы из муранского стекла с золотом. Типичная представительница богемы. Не хватает только длинного мундштука с сигаретой.
– Извините! Я не прав! – сказал он.
– Извинения приняты. Так что вы хотели?
– Во-первых, я хочу купить эту картину.
– К сожалению, она не продаётся. Что ещё?
Виктор растерялся.
– Как это не продаётся? – удивлённо спросил он.
– Мы реализуем лишь некоторые работы, эта к ним не относится. У меня нет разрешения на продажу этой картины.
– Но она мне нужна! Я готов заплатить любые деньги! Я искал эту женщину, и до сих пор хочу её найти!
– Извините, но я ничего не понимаю! Вы говорите о модели? Вы назвали её Лидой?
– Да, это Лида Грей. Я уверен на сто процентов. На ней тот самый наряд. Видите эту золотую вязь и маску? Художник писал с натуры. Она выглядит точь-в-точь как тогда.
– Когда и где вы видели эту женщину? – спросила Эвелина.
– Семь лет назад. Она была актрисой в Лондоне. Мюзикл назывался «Тёмные крылья ночи».
Галеристка внимательно посмотрела на него.
– Это очень интересно! Не могли бы вы мне рассказать? Не желаете выпить кофе у меня в кабинете?
– Если честно, я сейчас в таком состоянии, что предпочёл бы что-нибудь покрепче, – виновато улыбнулся Виктор.
– Договорились! Найдём и покрепче, пойдёмте!
Они вышли из зала и направились в кабинет директора. Пройдя по узкому коридору, оказались в просторном помещении с мягкими кожаными креслами, мебелью в стиле арт-деко и большим рифовым аквариумом.
Эвелина включила кофемашину и достала из бара бутылку виски.
– Прошу вас, присаживайтесь! –сказала она. – Значит, модель зовут Лида, и она была актрисой в Лондоне.
– Да, я там учился. Я – не любитель театрального искусства, но тогда много говорили об этом мюзикле, вот я и пошёл. Это был даже не мюзикл в классическом понимании, а зрелище, музыкальный перформанс, представление без особого сюжета. Даже для Лондона это было авангардом.
Виктор принял от хозяйки стакан со светло-янтарной жидкостью.
– Спасибо, – отпил глоток и продолжил: – Это была сюрреалистическая смесь фэнтези, готики, вампирской саги, плюс – спецэффекты. Потрясающе!
Эвелина сделала себе чашку кофе и села напротив. Виктор смотрел вдаль, будто видел там картины из прошлого.
– На сцене происходило невообразимое. Музыка, вокал, танец, ритм, свет, даже запах… Я никогда в жизни не встречал такой концентрации красоты, не столько чувственной, сколько мистической, нереальной. Магия! С труппой работал какой-то польский художник, делал костюмы, декорации, даже боди-арт.
Виктор выпил виски и поставил стакан на низенький столик с изогнутыми ножками. Эвелина наблюдала за ним и внимательно слушала. Перед ней стояла нетронутая чашка кофе.
– Особенно меня поразила Лида, её лицо, фигура, голос, пластика, взгляд. Она прожгла меня насквозь. Перевернула, изменила. Я мог думать только о ней. Ходил на представление двенадцать раз. Однажды мне даже удалось пробраться за кулисы.
– И как это было? – оживилась Эвелина.
– Я нашёл её гримёрку и вошёл.
– Она стала с вами разговаривать?
– Да. Лида оказалась русской. Сказала мне, что у нас ничего не может быть. Я стал горячиться, и она вызвала охрану. Меня вывели.
– Что было дальше? Вы встречались ещё?
– Нет. Мне больше не удалось с ней поговорить. Однажды я передал ей кольцо с запиской.
– Она его приняла?
– Не знаю, но мне его не вернули. Не уверен, что оно до неё дошло. Но спустя неделю, когда я пришёл на очередное представление, мне передали от неё письмо. В нём было всего несколько строк. Лида просила, чтобы я перестал её преследовать.
– Что было дальше? – Эвелина, не отрываясь, смотрела на своего гостя, ловя каждое слово.
– Мне удалось узнать адрес дома, где она снимала квартиру. Близилось Рождество, и я уехал в Москву на каникулы. Решил, что когда вернусь, приду к ней и сделаю предложение.
– Незнакомой женщине? – поразилась Эвелина.
– Мне казалось, что я знаю о ней самое главное, – Виктор опустил голову, его лицо помрачнело, будто он переживал всё заново. – Когда я вернулся, её уже не было. Хозяйка квартиры сказала, что Лида уехала в Белоруссию.
– Вы пытались её найти?
– Да, но мне не удалось ничего узнать. Я пробовал искать через соцсети, но её нигде не было, ни одного следа, только старые снимки и больше ничего.
– После этого вы ходили на мюзикл?
– Да, один раз. Без неё он стал пустым.
– Вы больше не встречались?
– Нет. Но она так и осталась у меня внутри. Я сравнивал с ней всех женщин. Всё, что ни делал, мысленно посвящал ей. Можно сказать, что она меня сделала, ей я обязан своим успехом.
– Не могу поверить! Вы сравнивали обычных женщин с персонажем из мюзикла-фэнтези?
– Понимаю, со стороны это выглядит глупо, но так и есть.
– Жаль, что вы не познакомились с ней в жизни, когда она была сама собой, без грима и спецэффектов. Наверняка её магнетизм исчез бы, и вы избавились от наваждения.
– Вам обидно за обычных женщин? – усмехнулся он. – Можно, я налью ещё немного? А то напряжение не спадает.
– Да, конечно, от такой истории даже я заволновалась, – улыбнулась Эвелина. – Но ограничусь кофе, я сегодня за рулём.
– Тогда мне придётся пить одному… Не поверите, она не отпускает меня до сих пор! Умоляю, дайте мне телефон художника!
– К сожалению, это невозможно. Я вам объяснила. Если хотите, я могу позже с ним связаться и расспросить. Но готова спорить, что он знает не больше вашего. Возможно, как и вы, он много лет назад видел Лиду в Лондоне, и она тоже произвела на него неизгладимое впечатление. Он мог сделать эскизы или фотографии, а потом нарисовал по ним портрет.
– Я об этом не подумал, – признался Виктор и нахмурился. – Мне не даёт покоя то, что она исчезла и больше нигде не появилась.
– Мне кажется, причина банальная. Девушка вернулась в Белоруссию, вышла за местного олигарха и нарожала кучу детишек, – попыталась пошутить Эвелина. – Или хозяйка ошиблась, и Лида связалась с австралийцем или индийцем, живёт сейчас на другом конце света.
Виктор горько усмехнулся и умоляющим тоном попросил:
– Продайте картину! Дайте мне хоть это!
Эвелина задумалась.
– Хорошо, – сказала она. – Ради такой потрясающей истории я немного превышу свои полномочия. Уверена, что мне удастся договориться с автором. Сейчас я распечатаю договор и счёт. У вас паспорт с собой?
– Да, конечно, – обрадовался Виктор и вынул его из кармана.
Галеристка села за компьютер и через несколько минут оформила документы.
– Только не оплачивайте сразу, дайте мне пару дней на согласование! – сказала она и протянула бумаги Виктору.
– Договорились! – будущий обладатель картины был доволен.
– И ещё, оставьте адрес, по которому мы сможем доставить картину.
– Тот, что в договоре, актуальный.
– Тогда, до свидания! – сказала Эвелина, вставая. – Поздравляю с покупкой! Уверена, что через несколько лет эта картина будет стоить ещё дороже.
– Да, спасибо! – ответил Виктор. – Но вы же понимаете, это для меня не инвестиция.
– Да-да, конечно, – смутилась она. – Это я по привычке.
Потом посмотрела Виктору прямо в глаза и добавила:
– Я – хозяйка галереи и заинтересована в продажах. Но мой вам совет: не покупайте эту картину. Зачем бередить старые раны?
– Я не могу этого не сделать. И ещё, умоляю, поговорите с художником! Может быть, он что-то знает о Лиде.
– Хорошо, я попробую с ним связаться. Позвоните мне в конце недели! – ответила Эвелина и протянула Виктору свою визитную карточку.
Они попрощались, при этом оба были уверены, что им ещё предстоит встретиться.
Глава 2. Портрет
Из глубокого кресла в гостиной своего дома Виктор смотрел на картину, висящую на стене. На ней была Лида, женщина, которую он любил и потерял.
Когда он покупал портрет, Эвелина, директор галереи, предупредила, что эта картина пробудит воспоминания, которые принесут боль. Она была права.
В голове всплывали сцены из прошлого: вечер, когда он впервые увидел Лиду на сцене маленького театра в Уэст-Энде; день, когда узнал, что она уехала, разрушив его мечты; утро, когда он проснулся и не хотел жить.
Появление портрета Лиды через столько лет дало надежду, пусть призрачную, но Виктор вцепился за неё с отчаянием утопающего. За семь лет рана не затянулась, он так и не смог полюбить другую.
По сравнению с магнетическим образом театральной дивы, пленившей его раз и навсегда, обычные девушки казались блёклыми тенями, несовершенными образцами настоящей женщины.
Галеристка права, нельзя исключать, что художник не был знаком с Лидой, а лишь видел её в театре. Он действительно мог написать её образ по памяти или по фотографии, но проверить стоило.
Портрет стал жалом, бередящим старую рану. Вот уже несколько дней Виктор думал только о Лиде, о своей неудавшейся любви.
Он взял телефон и набрал номер галеристки.
– Эвелина, добрый день! Удалось что-нибудь узнать?
– Здравствуйте, Виктор! – ответила она. – Да, но порадовать вас нечем. Художник сказал, что не знает модель. Всё оказалось так, как мы предполагали. Он видел Лиду в Лондонском театре, примерно в то же время, что и вы.
– Я не верю! Не могу поверить! – он был в отчаянии, последняя ниточка надежды оборвалась.
– У него есть ещё несколько картин с этой актрисой. Обещал прислать их в следующем месяце. Если вы заинтересованы, то сможете приехать и посмотреть на них. К сожалению, ничего другого я предложить не могу.
– Вы меня убили! Я зайду посмотреть картины. До свидания! – сказал Виктор и отключился.
Он был подавлен. Опять тупик, как и семь лет назад.
***
В свой день рождения Виктор устроил небольшую вечеринку для друзей у себя дома. Портрет привлёк внимание гостей, и один из них, Олег – пластический хирург, неожиданно сказал:
– Я её знаю. Это актриса. Хорошая картина! Где купил?
– В галерее Эвелины Бак, – удивлённо ответил хозяин.
– А… тогда понятно.
Виктор был поражён.
– Что тебе понятно? Откуда ты знаешь Лиду? При чём тут галеристка?
Виктор схватил Олега за плечо и вытолкал на балкон.
– Говори! – потребовал он.
Приятель удивился:
– Ты чего так разволновался? Что-то личное? Неужели запал на эту певичку? Хотя я тебя понимаю. Она великолепна.
– Говори! Где ты её видел.
– В клубе «Нуар». Слышал о таком?
– Нет, что это?
– Закрытое место. Я был там лишь однажды. Больше похоже на мужской клуб. Женщин мало, никаких дам полусвета. Всё очень респектабельно. Хороший ресторан, избранная публика. Иногда там бывают представления, смесь музыкального театра, цирка дю Солей и бала вампиров. Феерия!
– Как туда попасть?
– Никак, нереально. Там очень жесткие правила. Годовой взнос сто тысяч евро. Чтобы стать членом клуба нужно поручительство трёх действительных членов. Это элита, туда не попасть.
– Как же ты там оказался?
– О, это почти криминальная история, – усмехнулся пластический хирург. – Одна моя клиентка похвасталась, что она – член этого клуба. Мне стало любопытно. Ну я и сказал, что если она меня туда не проведёт, то пресса узнает о её маленьких секретах.
– Ты подставил под удар свою профессиональную репутацию? – удивился Виктор.
– Видишь ли, эта дама – немножко больше, чем просто клиентка, – засмеялся Олег. – Наши с ней репутации уже давно подмочены.
– Значит, член клуба может привести гостя?
– Не совсем так. У них жёсткое правило: один гостевой визит в год. К счастью, моя пассия эту опцию ещё не использовала, и мне повезло.
– Ясно. А при чём тут галеристка?
– Я видел там Эвелину. Обратил внимание, потому что неплохо её знаю.
– Откуда?
– Маленькая врачебная тайна, – засмеялся пластический хирург.
Виктор был в ярости. Галеристка изображала неведение, а сама знала про Лиду. Раз она была в тот же день, что и хирург, значит, точно её видела. Все слова Эвелины – ложь! Но почему она врёт?
Глава 3. Второе дно
Годы идут, вместе с ними в прошлое уходят люди, которые составляли часть той жизни. Кажется, что если былое почти умерло, обветшало в лабиринтах памяти, то и с людьми случилось то же самое.
Для Виктора Лида была истончившимся прошлым. Её образ жил в нём не как реальная женщина, а как идея о прекрасной даме.
Узнать о том, что она совсем рядом, жива, здорова и всё так же хороша – стало для него шоком. Коматозная надежда возродилась и забурлила в жилах. Вместе с ней пришла злость.
«Почему галеристка мне врала?! Я узнаю правду!» – Виктор достал телефон и набрал номер Эвелины. Когда она ответила, он едва сдерживал гнев.
– Вы в галерее? – без приветствия спросил он.
– Нет, я обедаю в «Данте», – ответила она, на расстоянии почувствовав его злость.
– Никуда не уезжайте! Ждите меня! Я сейчас приеду, – сказал он и отключился.
Войдя в зал ресторана, Виктор сразу заметил Эвелину. Она сидела одна за столиком в углу. Перед ней стояла чашка кофе и стакан воды. Он прошёл через зал и, не дожидаясь приглашения, сел напротив неё.
Она не была ни испугана, ни расстроена, наоборот – собрана и готова к действию. Железная бизнесвумен.
– Вы мне солгали! – без предисловий начал он.
– У вас какие-то претензии? Что-то не так с картиной? – жёстко спросила она.
– Что-то не так с вами! Я рассказал вам о том, о чём не говорил никому и никогда. А вы слушали и нагло врали мне в глаза.
– Что вы имеете в виду?
Было похоже, что она действительно не понимает, в чём дело.
– Лида работает в клубе «Нуар», и вы это прекрасно знаете. Вы – член клуба и не говорите, что не обратили на неё внимания! Это невозможно.
Виктор заметил, что его слова были неожиданными для Эвелины. Она не знала, как реагировать.
– Почему вы мне солгали? Будете продолжать отпираться?
Женщина недовольно посмотрела на него.
– Я – не мужчина. Для меня артистка – всего лишь артистка, а не объект вожделения. Если Лида и была в клубе, я её не помню. Там выступает много красивых женщин.
Галеристка была убедительна, и Виктор засомневался в своих подозрениях, постепенно он стал успокаиваться.
– Извините! – сказал он. – Похоже, я погорячился.
Он оглянулся по сторонам, подозвал официанта и заказал кофе. После этого уже спокойно продолжил разговор.
– Что это за клуб? – спросил он.
– Закрытое место для друзей. Иногда там устраиваются интерактивные представления. Публика постоянная, поэтому шоу и артисты меняются. Если Лида там и была, нет никакой вероятности, что она появится снова.
– Кто хозяин клуба?
– Этого никто не знает.
– Я хочу туда попасть!
– Это невозможно! Вход только для членов клуба.
– Мне известно о гостевых визитах.
– Это всего одно посещение в год для знакомства с клубом потенциальных резидентов.
– Резидентов?
– Так официально называются члены клуба.
– Значит, я – не резидент, и не могу туда попасть.
– Всё так. Откажитесь от своего намерения. Всё равно шансов встретить Лиду нет. О представлениях извещают заранее, пока такой информации нет.
Виктор не понимал, почему он ей не верит. Всё, что она говорила до сих пор было разумно, взвешенно, мотивированно, но он чувствовал, что есть в этой холодной логике второе дно.
Почему она начеку? Что скрывает? Или это особенность женщин, занимающихся неженским делом? Бизнес – жёсткая среда, всегда можно ждать подвоха. А Эвелина – молодая, красивая… и одна.
– Скажите, как становятся галеристками? – вдруг спросил он. – У вас искусствоведческое образование?
Он увидел, что попал в цель. Эвелина смутилась, очевидно, что она не ждала такого вопроса.
– Нет… Мне просто нравится современное искусство.
– Настолько, что вы решились построить на нём бизнес? У вас есть диплом в сфере менеджмента, может быть, степень МВА?
– Почему вы задаёте мне такие вопросы? – в её голосе слышалось недовольство. – Какое это имеет отношение к вашей проблеме?
– Действительно, какое? – Виктор почувствовал, что заводится. – Кто вы Эвелина? Почему одна?
– Я не одна, – холодно ответила она. – Фактически галерея принадлежит моему мужу, но он – нерезидент, поэтому весь бизнес оформлен на меня.
– Что, ещё один нерезидент? – нервно засмеялся Виктор.
– Он – не гражданин России.
– Даже так!
– Какие ещё будут вопросы?
Виктору показалось, что она начала злиться.
– Вы проведёте меня в «Нуар», иначе я сожгу вашу чёртову галерею! – чётко выделяя каждое слово, сказал он. – На первое же представление! Слышите?!
Она посмотрела на него долгим, немигающим взглядом.
– Хорошо, пусть будет так! Но знайте, у вас будет всего один шанс.
Глава 4. Клуб «Нуар»
В последние две недели все мысли Виктора вертелись вокруг закрытого элитного клуба «Нуар», в который он стремился попасть, и помочь ему в этом должна Эвелина.
Наконец она прислала сообщение, что в субботу вечером там состоится перформанс «Жизнь и смерть», дресс-код – Black tie.
В назначенное время Виктор подъехал к клубу. Эвелина уже ждала у входа. На ней было платье-футляр из чёрного бархата без рукавов. Светлые волосы платинового оттенка – собраны сзади в простую причёску. Макияж – почти невидим.
Они прошли внутрь.
«Нуар» поразил Виктора нереальной роскошью. Даже холл выглядел необычно. Из хрустальных люстр струился приглушённый, мягкий свет. Огромные, в полный рост, зеркала в позолоченных рамах отражали шикарные наряды гостей.
Бархатные кресла с витыми ножками в стиле барокко, переливающиеся портьеры, стены, обитые шёлком, ковры, живые цветы в высоких вазах – всё создавало ощущение старинного венецианского палаццо.
– Ничего себе обстановочка! – присвистнул Виктор.
– Да, поначалу впечатляет, – отозвалась Эвелина.
– А потом?
– Привыкаешь.
Галеристку здесь знали. С ней здоровались, поздравляли с прекрасной экспозицией в галерее, улыбались. Членов клуба было пока немного. Подавляющее большинство – мужчины.
– Рано, – пояснила Эвелина. – Основная публика прибудет после десяти.
Они прошли в ресторан и сели за стол. Меню Виктора поразило, он не знал и четверти из перечисленных блюд. Цены отсутствовали.
– Однако… – смущённо сказал он. – Непросто сориентироваться.
– Позвольте я сделаю заказ! – предложила Эвелина и, получив согласие, сказала несколько слов официанту.
Тот кивнул и спросил:
– А шампанское?
– Да, конечно, и виски для моего гостя.
Когда принесли аперитив, Эвелина сказала:
– Я пробуду недолго. У меня болеет дочь. Я не смогу остаться на представление.
– У вас есть дочь? – удивился Виктор. – Сколько ей?
– Шесть лет. Она сейчас с няней, но мне тревожно. Не могу развлекаться, пока она в таком состоянии. Мы поужинаем, а потом я уйду.
– Да, я вас понимаю, – сказал он. – В любом случае я тут по делу. Как вы думаете, Лида будет?
– Да, – ответила Эвелина. – У неё центральная роль.
Во время ужина она рассказа об устройстве клуба и имеющихся развлечениях, дала пару советов, попрощалась и ушла.
Ресторан постепенно наполнялся: мужчины в смокингах с галстуками-бабочками, запонками и карманными платками, немногочисленные дамы в изысканной роскоши шёлка и бархата, блеск бриллиантов, золота и платины, тонкие ароматы парфюма.
Покончив с ужином, Виктор попросил счёт, официант сказал, что всё оплачено. Гость был удивлён, но вида не подал. Он переместился сначала в холл, а потом, следом за другими, – в так называемый Чёрный зал. В центре него, чуть выше уровня пола, располагалась круглая сцена. Вокруг неё, четырьмя рядами, – низенькие, уютные диванчики, обтянутые чёрным велюром.
Виктор опустился на один из них, ближайший к сцене. Мгновенно перед ним вырос официант и предложил напитки. Гость выбрал виски и незаметно стал наблюдать за публикой.
В зале не было случайных людей, дам полусвета, семейных пар. Сюда приходят, чтобы отвлечься от привычной жизни и пообщаться с равными. Было заметно, что все знают друг друга. Здороваются, целуют руки дамам, тихо перебрасываются замечаниями, шутками. У большинства в руках высокие бокалы с шампанским. Загадочные улыбки. Общее настроение: ожидание и предвкушение.
Виктор ловил на себе заинтересованные взгляды. Он был без сопровождения и, похоже, его принимали не за гостя, а за нового члена клуба. Ему не хотелось открывать свой действительный статус, поэтому он старался избегать контакта глазами, чтобы ни с кем не разговаривать.
Виктор чувствовал себя вором, пробравшимся на чужой праздник. Зачем он пришёл сюда? Украсть Лиду? Он представил её образ: яркий, прекрасный, незабываемый.
Или понять себя? Скоро он увидит её. Что почувствует? Как это будет?
«Лида, где ты была столько лет? – прошептал он. – Кого развлекала? Неужели ты не нашла для себя лучшего занятия?»
Глава 5. Жизнь и смерть
Представление началось. По залу распространился едва уловимый цветочный запах, и заиграла тихая музыка. Люстры таинственно погасли, а над сценой зажглись разноцветные светильники. Открылись невидимые люки, и под чарующие звуки на поверхность, одна за другой, стали выплывать четыре женские фигуры.
Первой, в лучах синего цвета, появилась девушка с лицом удивительной красоты и длинными светлыми локонами. Высокая и гибкая, она была одета в сандалии и струящуюся греческую тунику, перехваченную тонкими, витыми ремешками.
Второй, в красном свете, показалась темнокожая девушка, похожая на эфиопскую царицу. Роскошное тело отливало загадочным блеском, волосы были туго заплетены во множество косичек. Золотые украшения покрывали красавицу с головы до ног.
Третьей, в жёлтых лучах, выплыла азиатка в шёлковом халате китайской принцессы, расшитом цветами и птицами. Её иссиня-чёрные волосы, собранные в высокую причёску, украшали гребни с нефритом и жемчугом.
Четвёртой, в зелёном свете, появилась латиноамериканка в ярком наряде, состоящем преимущественно из экзотических цветов, перьев и ракушек.
Девушки закружились в танце, олицетворяя жизнь во всей её прелести и многообразии. Они были настолько великолепны, что Виктор замер от восхищения, но лишь ненадолго. Женщины, которую он искал, среди них не было.
«Это только начало», – успокоил он себя и стал следить за представлением.
Время от времени к нему подходил официант, убирая с боковой спинки дивана пустой бокал и предлагая новую порцию пьянящей янтарной жидкости.
Постепенно музыка стала менять ритм, в ней появилась мощь и вибрация. В центре сцены появился мужчина, который запел ярким, сильным баритоном. Он был одет в чёрные кожаные брюки и в белую рубашку с открытым, широким воротом.
Девушки сначала робко, потом всё настойчивее, стали вовлекать его в свой танец. Когда он переходил от одной к другой, его рубашка загоралась поочерёдно синим, красным, жёлтым или зелёным светом.
Виктор незаметно проследил за взглядами мужчин, присутствующих в зале. Их глаза напряжённо смотрели на сцену. Каждый из них, представлял себя на месте этого героя, творящего любовь с каждой из красавиц.
Постепенно гармония танца стала разрушаться. В музыке появились тревожные, раздражающие ноты. В зале зародилось какое-то движение. С разных сторон на сцену стали пробираться фигуры в трико: светлые и тёмные. Среди них были как мужчины, так и женщины. В их руках были серебристые курильницы для благовоний, из которых шёл ароматный дым, наполнявший зал и проникавший в мозг.
Пришедшие смешались с танцующими и стали вовлекать их в свой ритм. Движения светлых были изящными и гармоничными, тёмных – резкими и страстными. Постепенно светлых становилось всё меньше. Они вытеснялись на край сцены и исчезали в сумраке зала. Когда пропал последний из них, воздух стал смрадным.
Герой зашатался, рухнул и больше не поднялся. Под печальные звуки музыки и стенания красавиц его поглотила земля. Вслед за этим из преисподней бесшумно выросли четыре столба, к которым тёмные привязали девушек. Разноцветные светильники погасли, и всё пространство сцены залил холодный, серебристый свет.
В центре появилась женщина с чёрными крыльями в одеянии валькирии. Она запела на непонятном языке. Это был голос Лиды, Виктор узнал бы его из тысячи. Под лучами света её лицо отливало серебряным блеском, а глаза сверкали как два бриллианта. Движения завораживали и заставляли сердце биться сильнее. Ослепительная красота, безупречная, нереальная.
Лида изображала ангела смерти. Тёмные кружились вокруг неё в бешеном ритме, на их лицах был голод. Это чувствовалось так явственно, что стало жутко. У четырёх столбов томились девушки, которым предстояло стать трапезой.
Виктор посмотрел на зрителей, они напряжённо следили за происходящим. Видимо, даже для завсегдатаев клуба такое зрелище было в новинку.
Продолжая петь, Лида стала подходить к каждой из девушек и бросать на них свой взгляд. Благодаря непонятному спецэффекту, из её глаз, как молнии, вылетали пучки фиолетового света и гасли на лицах девушек, от чего они моментально застывали и мертвели.
Потом Лида вернулась в центр сцены и запела новую арию. Виктор непрерывно смотрел на неё и удивлённо заметил, что её лицо стало меняться: темнеть, высыхать, на нём появились глубокие морщины. Волосы поседели.
Виктор перевёл взгляд на девушек у столбов. С ними происходило то же самое: мгновенное старение, разрушение, тление.
Погас свет, когда он вновь зажегся, Лиды уже не было, а неподвижные фигуры у столбов стали рассыпаться в прах. Тёмные, до той поры лежавшие на сцене, вскочили и закружились в победном танце.
Виктор не стал смотреть, что будет дальше. Ему было неинтересно, явится ли ангел света и воскресит всё вокруг. Ему нужна была Лида и немедленно. Он выпил очередную порцию виски и вышел из зала.
В холле он увидел человека, похожего на охранника, и спросил:
– Как мне найти Лиду?
– Кого? – не понял тот.
– Девушку, которая изображала ангела смерти.
– Извините, но общаться с участниками шоу запрещено.
– Мне она нужна. Где у вас гримёрки?
– Я же вам сказал…
Поняв, что ничего не добьётся, Виктор ринулся на поиски.
– Успокойтесь! – закричал ему вслед несговорчивый охранник.
– Да, пошёл ты! – рявкнул Виктор, не сбавляя скорости, но почти сразу ощутил жёсткую хватку сзади и удар.
Глава 6. Утро откровений
Виктор проснулся от головной боли, страшно хотелось пить. Он открыл глаза и не понял, где находится. По окружающей обстановке было ясно, что это отель. Смокинг аккуратно висел на напольной вешалке.
Виктор поднялся и подошёл к окну. По открывшемуся виду догадался, что находится в том же здании, что и клуб, но парой этажей выше. Прошёл в ванную, там было всё, что нужно загулявшему гостю, от зубных щёток до купального халата и тапочек. На полочке красным крестом сигнализировала о себе маленькая аптечка. Мужчина порылся в ней и отыскал таблетку аспирина.
«Кто меня сюда приволок? – пытался вспомнить он, глядя на себя в зеркало. – Ни черта не помню!»
Проверил деньги и документы, всё – на месте. Открыл мини-бар, достал бутылку воды, проглотил таблетку и запил её прохладной жидкостью. Оделся и пошёл на ресепшен.
– Я ухожу, счёт за номер, пожалуйста! – глухо сказал он.
– Всё оплачено, – ответила администратор. – Завтрак в ресторане. Пройдите направо, под арку. Там вас ждут.
«Неужели Эвелина?!» – оживился Виктор и пошёл в указанном направлении.
Она сидела за столом к нему лицом. На ней были обычная белая рубашка и джинсы. На столе – большая чашка с остатками капучино и бокал с апельсиновым соком. Женщина рассматривала что-то в планшете, передвигая картинки пальцем.
– Доброе утро! – поздоровался Виктор и сел рядом.
– Доброе утро! – отозвалась она. – Как вы? Всё нормально?
– Да, кроме того, что я не помню, как здесь оказался.
– В клубе очень крепкий виски, – улыбнулась она. – Я забыла вас предупредить.
Она пододвинула ему планшет и сказала:
– Посмотрите! Это фото картин с Лидой, они скоро поступят в галерею. Автор дал добро на продажу. Как вам?
Он глянул на экран и поймал себя на мысли, что ему неинтересно. Тем не менее, он взял в руки планшет, неспеша рассмотрел все фотографии и вернул его Эвелине.
Этим утром с Виктором что-то произошло. Он пытался поймать и осмыслить свои ощущения, но они выскальзывали из сознания.
Подошёл официант. Виктор заказал только кофе.
– Эвелина, я вам должен. Назовите сумму!
– Это пустяки! Считайте их накладными расходами галереи. Как вам картины?
– Они великолепны, – сухо ответил он.
– И всё? – она подозрительно покосилась на него.
– А что ещё? Не думаете же вы, что я ринусь скупать все её портреты.
Эвелина была искренне удивлена.
– Вам вчера не понравилась Лида? В Лондоне она была другой?
– Нет. Она потрясающая и совсем не изменилась.
– Тогда в чём дело? Кто умолял меня помочь? Грозился сжечь мою чёртову галерею?
– Это был кто-то другой, – усмехнулся Виктор.
– Я вас не узнаю, – сказала Эвелина.
– Я сам себя не узнаю. Минуту назад совсем не хотел есть, и вдруг аппетит прорезался.
Он подозвал официанта и заказал английский завтрак.
– Скажите, а галерея даёт реальный доход, или это всё так, на уровне хобби? – спросил он.
– Даёт, но небольшой. Почему вы спрашиваете?
– Вы мне интересны, Эвелина. Вы очень ловко умеете улаживать дела. Со вчерашнего вечера я чувствую себя Золушкой, пробравшейся на чужой праздник, а вы – моя фея.
– Вы, Золушкой? – притворно засмеялась она, в глубине её глаз была тревога.
– Готов поспорить, что у вас в кармане даже есть моё кольцо.
По её лицу пробежала тень, улыбка сошла с лица.
– Значит, я угадал, – заметил он.
В эту минуту официант принёс завтрак. Виктор удовлетворённо пододвинул тарелку к себе и принялся за еду.
– Мама не разрешала мне говорить с набитым ртом, – сказал он. – Пока я ем, расскажите, как вы всё это провернули!
– Что конкретно?
– Это ведь вы прислали мне на работу рекламный проспект вашей галереи с портретом Лиды. Вы хотели, чтобы я пришёл, увидел картину и узнал на ней вас?
– Нет. Я на это не надеялась. Я была уверена, что вы меня не узнаете.
– Почему?
– Вы меня даже семь лет назад не узнали. Стоит ли опасаться этого теперь?
– Семь лет назад? – удивился он.
– Вы спрашивали, есть ли у меня степень МВА… В Лондоне мы с вами учились вместе в одной школе бизнеса, только я – на маркетинге, а вы – на производственном менеджменте. Вы поступили на семестр позже меня.
Виктор прекратил есть и потрясённо воззрился на неё. Она продолжала:
– Когда вы прорвались в мою гримёрку, я вас узнала. После этого я стала присматриваться к вам. Когда передали кольцо, я была почти влюблена в вас. В школе была вечеринка в честь Хэллоуина, и я сама подошла. Надеялась, что вы меня узнаете. Позже, под струями воды в душе, я специально напевала арию из «Темных крыльев ночи». Но вы меня не узнали. Ни тем вечером, ни утром, когда сказали «Пока, увидимся!».
– Этого не может быть! – потрясённо прошептал Виктор.
Он вспомнил, как тем утром цинично выставил за дверь девушку и забыл её имя. В те годы у него было немало подружек на одну ночь.
– Я была обычной девчонкой, которых тысячи, – усмехнулась Эвелина. – А вам нужно было только самое лучшее. Мне хотелось крикнуть: «Это я – Лида. Это ты мне прислал кольцо!». Я ждала три дня, а потом передала записку, чтобы вы больше не преследовали меня, вернее, ту женщину, в которую я превращалась на сцене.
Виктор закрыл лицо руками. Эвелина усмехнулась.
– Ближе к Рождеству я поняла, что беременна. Заканчивался год, а вместе с ним – моя учёба в бизнес-школе и контракт с театром. Милош, наш художественный руководитель, умолял продлить договор, но я отказалась и поехала домой.
– Твоя дочь – моя дочь? – переходя на «ты», спросил Виктор, он был потрясён.
– Кристину вырастил Милош, и поэтому он – её отец. Он приехал ко мне в Минск и уговаривал вернуться в Лондон. Жаловался, что без меня у него ничего не получается, называл Музой. Мне пришлось рассказать ему всё. Он сделал мне предложение, и я согласилась. Мы уехали в Польшу, прожили там два года, а потом его пригласили в Москву, как театрального художника, для участия в одном проекте.
– Это он – автор портретов?
– Да, Милош – гениальный художник. Он рисует не только Лиду, но и меня.
Она взяла планшет и открыла новую картинку. На портрете была Эвелина, но не в сценическом костюме, а в вечернем пышном платье цвета «ультрамарин».
– Посмотри! – сказала Эвелина, тоже переходя на «ты».
Виктор взял портрет и внимательно стал разглядывать его.
– Ты очень красивая, – сказал он.
– Временами, – улыбнулась она.
– А откуда имя «Лида Грей»?
– Это мой сценический псевдоним. Я родилась в Белоруссии, в городе Лида, а моя девичья фамилия – Седова, отсюда – и Грей.
– Лина Седова. Вспомнил! Я слышал это имя от парня из нашей группы. Кажется, ты ему нравилась. Он говорил, что твой отец – известный авиационный конструктор.
– Да, это так, – кивнула она. – Мы с тобой были очень близко друг от друга, но тебе была нужна не я, а дива с театральной сцены.
– Как ты стала актрисой? – спросил он.
– Я закончила театральное училище, но отец настоял, чтобы я получила настоящее образование. В угоду ему я поступила в экономический вуз в Минске. Пока училась, ходила по кастингам, снималась в рекламе, два раза – даже в кино, но это были эпизоды. Потом мне повезло, я получила роль в мюзикле «Чикаго».
– Как ты попала в Лондон?
– Схитрила. Мне очень хотелось увидеть настоящий лондонский мюзикл, а если получится, и поучаствовать в нём, хотя бы в массовке. Отцу я сказала, что хочу учиться в бизнес-школе, иначе бы он меня не отпустил.
– Ясно. Скажи, если ты не надеялась, что я тебя узнаю, почему ты захотела, чтобы я пришёл в галерею?
– Это был иррациональный порыв. Мне казалось, что я забыла тебя. Но недавно в утренней телевизионной программе я увидела сюжет о твоей фабрике мягких игрушек. В интервью корреспондент спросил, есть ли у тебя дети. Ты ответил, что нет, но очень бы хотел.
– Да, я помню это интервью. Оно было первого июня, в день защиты детей. Мы отправляли большую партию игрушек в детские дома.
– По иронии судьбы, – сказала Эвелина, – любимая игрушка Кристины – синий дельфин, он произведён на твоей фабрике. Я подумала, что это – знак. Ты имеешь право знать, что у тебя есть дочь.
– Тогда почему ты просто не позвонила?
– Ты смеёшься? Что бы я сказала? «Я увидела вас по телевизору. Вы провели со мной ночь после Хэллоуина семь лет назад, и у меня от вас дочь»? Куда бы ты меня послал? К тому же, я поразмыслила и поняла, что если ты узнаешь правду, то возникнет масса осложнений. Судя по твоему темпераменту, ты можешь начать преследовать мою дочь так же, как раньше преследовал меня.
– И почему ты передумала? Почему послала мне рекламный буклет с приглашением на выставку?
– Я не передумала, а решила оставить всё на волю судьбы. Надеялась, что ты никак не отреагируешь, зато моя совесть будет спокойна, ведь я дала тебе шанс.
– А я за него ухватился, – усмехнулся Виктор. – Ты испугалась и решила оградить дочь от психопата. Я прав?
– Да, мне твоя реакция показалась не слишком здоровой, и я решила повременить.
– А ты не думала о том, что я мог в любое время стать членом клуба и увидеть тебя на сцене?
– Я бы об этом узнала и сразу прекратила выступления.
– Каким образом?
– Я знаю всех своих клиентов.
– Не понял.
– Я – владелица клуба. У меня есть информация о каждом, кто заходит в него, будь то резидент или гость. У меня хорошая служба безопасности.
– Да, я вчера близко познакомился с одним из охранников, – усмехнулся он, потирая шею.
– Прошу прощения за его действия! – извинилась хозяйка клуба. – Но для нас главное – покой гостей,
– Вот так да! Сегодня – день открытий!
– Я бы сказала – развязывания узлов, – невесело улыбнулась она.
– Выходит, «Нуар» – ваш второй бизнес.
– Это наше с Милошем детище. Он всегда хотел иметь свой маленький театр-клуб, который полностью отвечал бы его представлениям об эстетике. Самое дорогое было – купить это здание. Нам помог мой отец. Два этажа отвели под клуб, один – под гостевые комнаты, а наверху живём мы сами.
– Значит, дочь сейчас здесь, над моей головой? – вдруг сообразил новоявленный отец и показал пальцем на потолок.
– Не совсем, – улыбнулась Лина. – Её комната расположена над ресепшен.
Виктор испытывал целую гамму чувств. Правда оказалась не менее фантастической, чем та фантасмагория, которую он сочинил в своей голове.
– Ну и утро! – сказал он. – Даже мозги закипели.
– Ты поешь! Я сейчас приду.
Она встала и пошла к лифту. Виктор посмотрел на остывшую яичницу, бекон и отодвинул в сторону.
Через несколько минут Эвелина вернулась, снова села на своё место и положила перед ним маленькую красную коробочку в виде сердечка. Виктор помнил, именно такую он послал Лиде Грей.
– Я возвращаю кольцо, – сказала она и пристально посмотрела ему прямо в глаза.
– А я хочу видеть мою дочь! – решительно потребовал он.
– Они скоро придут завтракать, – спокойно ответила Лина.
– Они?
– Кристина и Милош. Он сегодня утром прилетел из Нью-Йорка… Я вижу, ты так ничего и не съел.
В этот момент в зал вошли трое: маленькая девочка, женщина, похожая на няню и мужчина средних лет с аккуратной бородкой. Они устроились за столом в центре зала. К ним сразу же подошёл официант с подносом, нагруженным тарелками с едой и стаканами с соком.
– Мама, мы тут! – крикнула девочка и помахала рукой.
– Тихо, не кричи! – остановила её няня. – Мама предупредила, чтобы мы ей не мешали! У неё – переговоры.
Милош скользнул по Виктору равнодушным взглядом и спокойно приступил к завтраку.
– Папа! Я хочу круассан с шоколадом! – заверещала девочка.
– Успокойся! – ответил отец с заметным акцентом. – Сейчас Миша тебе принесёт, у него же не десять рук!
Виктор проследил за Линой, с умилением смотревшей на дочь.
– Она очень красивая, – заметил Виктор.
– Да, она похожа на тебя.
– Ты вчера сказала, что она больна.
– Ничего опасного, обычная простуда.
– Я не видел, как она росла, – задумчиво сказал Виктор.
– Так бывает, – отозвалась Лина. – Мы оба были слишком легкомысленны и не думали о последствиях своих поступков.
– Я гонялся за иллюзией вместо того, чтобы любить реального человека.
– Надеюсь, сейчас ты излечился?
Виктор усмехнулся:
– Даже не сомневайся!
Он внимательно смотрел на свою дочь.
– Скажи, что с нами будет дальше? – спросил он.
– Не каждая история должна иметь счастливый конец… Я пойду, а то Кристина не успокоится. Удачи!
Она встала из-за стола и пошла к своей семье.
Глава 7. Невольный отец
Уже несколько дней Виктор жил с новым знанием: у него есть шестилетняя дочь.
«Интересно, когда у неё день рождения?» – подумал он и стал высчитывать, загибая пальцы. С удивлением обнаружил, что – совсем скоро.
Невольный отец нажал кнопку селектора и вызвал секретаршу. Когда та появилась, он сказал:
– Возьми лучшие образцы наших мягких игрушек и отошли в галерею Эвелины Бак. У её дочери скоро день рождения. Выбери открытку, девочку зовут Кристина. И не забудь розового единорога!
Девушка кивнула и вышла.
Вечером позвонила Эвелина и поблагодарила за подарки.
– Кристине понравились игрушки? – спросил Виктор.
– Да, очень. День рождения – в следующую субботу. Если хочешь, приходи! Он будет в «Принцессе на горошине», это кафе в парке. Я пришлю адрес. Начало в 13-00.
– Приду с удовольствием! – обрадовался он. – Только чуть попозже, у меня дела.
– Хорошо, до встречи!
***
Виктор появился в разгар детского праздника. Столики кафе были расставлены на поляне парка в маленьких, уютных беседках, украшенных шарами. Вокруг с громкими, радостными криками носились дети, вероятно, приятели Кристины по детскому саду. За ними зорко наблюдали няня и девушка-аниматор.
Родители детей сидели за столиками или прогуливались неподалёку.
Виктор поискал глазами Эвелину, но первой увидел дочь, благодаря розовому единорогу, который был лишь немногим меньше её самой. Он был пристроен на соседнем стуле и сразу бросался в глаза.
Виктор подошёл ближе. Кристина ела шоколадный торт. Рядом с ней, нога на ногу, сидела Лина и разговаривала по телефону. Гость задержал взгляд на её тонких щиколотках, потом перевёл его на зону декольте, открытую по случаю летней жары и наконец – на лицо с непривычно ярким макияжем. Эвелина не боялась быть красивой.
Увидев пришедшего, она закончила разговор и приветливо сказала:
– Здравствуй, хорошо, что ты пришёл! – потом обратилась к дочери: – Кристи, познакомься, это Виктор!
Девочка положила ложку на тарелку, посмотрела на мужчину и совсем по взрослому произнесла:
– Очень приятно, Кристина! Мы вам рады!
Виктор невольно улыбнулся.
– Можно я присяду? – спросил он.
Девочка кивнула и царственным жестом указала на стул напротив себя. От её манер ему стало весело. Он сел и заметил чистую чашку и приборы.
«Неужели меня ждали?» – подумал он.
Лина налила ему чаю и положила кусок торта.
– Вы работаете с мамой? – завела девочка светскую беседу, пристально глядя на Виктора.
– Нет, но мы – старые знакомые, – ответил он.
– Виктор работает на фабрике игрушек. Это он прислал тебе подарки.
– Ой, это вы! – оживилась девочка. – Спасибо! Игрушки мне очень понравились, но больше всех – единорог. Я его обожаю!
Она схватила мягкого, розового друга и крепко прижала к себе.
– Она с ним не расстаётся, – улыбнулась Лина.
– У каждой принцессы обязательно должен быть свой единорог, – авторитетно заявил Виктор.
– Почему? – заинтересовалась Кристина.
– Единорог охраняет принцессу. Считается, что он – символ чистоты.
– Чистоты? – удивлённо переспросила девочка и посмотрела на свои руки, перепачканные шоколадом. Взяла салфетку, начисто вытерла их и показала единорогу:
– Вот, посмотри! – сказала она, глядя в его широко распахнутые глаза: – Уже чистые.
Потом повернулась к матери и спросила:
– Мама, а у тебя был единорог?
– Нет, не было.
– Тебя некому было защитить, и ты ходила грязная?
Эвелина смутилась:
– У меня был папа. Но временами – очень далеко.
– Мой папа тоже далеко, – сказала девочка, обращаясь к Виктору. – Сейчас он живёт в Америке. Зато у Оли и Тани вообще пап нет. Им тоже нужно подарить единорогов, но только поменьше. Я хочу, чтобы у меня был самый большой.
– Ты тоже любишь всё самое лучшее?! – засмеялся Виктор. – Хорошо! В понедельник я дам указание, чтобы делали единорогов размером поменьше.
Он порылся в нагрудном кармане и достал маленький мешочек.
– У меня есть для тебя ещё один подарок, – сказал он. – Но я не знаю, понравится ли он тебе, потому что он очень маленький.
Виктор вытащил подвеску на цепочке и положил её на ладонь девочки. Это был маленький ангел из лунного камня.
– Ой, какой красивый! – восхитилась девочка. – Можно я надену?
– Конечно! – сказал он. – Давай помогу!
Когда он впервые коснулся своей дочери, почувствовал, как задрожали его руки. Он еле-еле застегнул замочек на шее и отстранился. Ещё мгновение, и он бы обнял её.
Эвелина заметила его состояние и сказала:
– Кристи, иди поиграй с ребятами!
– Ура! – обрадовалась девочка. – Я покажу им ангела, – и убежала на поляну.
Виктор и Эвелина остались одни.
– Кристина сказала, что Милош живёт в Америке. Это правда? – спросил он.
– Да, когда ты его видел, он приезжал по делам.
– И давно он там?
– Второй год. У него очень интересный проект с одной кинокомпанией.
– Почему вы не поехали с ним?
– Я не хочу жить в Америке… Пей чай! Торт очень вкусный, его делал кондитер из «Нуара». Угощайся!
Виктор взял ложку и стал есть. Ему показалось, что Эвелина немного взволнована. Она следила взглядом за Кристиной. На поляне парка аниматор начал с детьми какую-то подвижную игру. Виктору показалось, что именно сейчас он должен сказать ей всё, иначе другого случая может не быть.
– Лина, выходи за меня замуж!
В эту секунду зазвонил телефон. То, с какой поспешностью она его взяла, выдало смятение её чувств. Она встала, извинилась и отошла в сторону. Это был деловой разговор, она говорила по-английски. По её ответам Виктор понял, что речь идёт о каких-то документах.
Поговорив, Лина вернулась на место и села рядом. Оба молчали. Поняв, что она так ничего и не ответит, он сказал:
– Прости! Это было неожиданно для тебя, но я не шучу. Если бы у вас была идеальная семья, я бы не лез. Но я уверен, что твой муж тебя не любит.
Эвелина приподняла бровь, но продолжала молчать.
– Я понял это, когда увидел его. Он никак не отреагировал на меня. Если мужчина не ревнует, значит, не боится потерять… Да и как можно жить отдельно от семьи?! – выдвинул Виктор последний аргумент.
– Всё непросто, – наконец заговорила Лина. – Милош – человек искусства. Для него главное – это творчество. Он – там, где может реализовать свои замыслы… Но сейчас это уже не имеет значения. Мы – разведены, мне только что звонил адвокат из Польши. Когда ты видел Милоша, он как раз приезжал оформлять документы.
Виктор не верил своим ушам. Он видел эту женщину в пятый раз, не считая их отношений в прошлой жизни, и каждый раз при встрече с ней он испытывал какое-то потрясение.
– Ты свободна? – обрадовался он. – Так это же здорово! Значит, нам никто не мешает!
Он не мог поверить, что воплощение его намерения настолько реально и беспрепятственно. Не решаясь дотронуться до Эвелины, он схватил в охапку розового единорога, который лежал на стуле дочери, и крепко сжал его, зарывшись носом в мохнатую гриву.
– Как хорошо! – довольно сказал он.
Эвелина смотрела на него с выражением, которого он не мог понять. Ему показалось, что в её глазах заблестели слёзы.
– Прошу тебя! – сказал он. – Не бойся меня! Это временное помешательство. Обычно я спокойный.
Она с сомнением усмехнулась.
– Я вижу тебя в пятый раз, – сказала она. – И каждый раз ты выглядишь полным психом.
– Я больше не буду! Только скажи: «Да!». Я болен тобой. Вылечи меня!
Она строго нахмурилась, потом повернулась в сторону поляны и подозвала дочь. Когда та подбежала, Эвелина сказала:
– Кристи, у меня для тебя есть ещё один подарок.
– Какой? – дочка радостно вытаращила глаза.
– Присядь! – спокойно сказала мать. – Ты знаешь, что папа уехал в Америку, и его не будет очень долго.
Девочка кивнула головой и подтвердила:
– Да, но он обещал приехать на Рождество.
– Это очень нескоро. Хочешь, я подарю тебе ещё одного папу, который всегда будет с тобой?
– Второго папу? – удивилась девочка. – Ты же обещала подарить мне братика!
– Чтобы подарить братика, нужен папа.
– А без папы не получится? – разочарованно спросила девочка.
– Нет, папа нужен обязательно.
Девочка вздохнула.
– Хорошо, давай так: на этот день рождения ты подаришь мне папу, а на следующий – братика или хотя бы сестричку!
– Договорились! – улыбнулась Эвелина. – Как тебе дядя Виктор? Ты хочешь, чтобы он стал твоим папой?
Девочка придирчиво посмотрела на него. Было видно, что в её голове идёт мыслительная работа.
– Он красивый! – наконец сказала она, будто его не было рядом.
Потом прищурила глаза и спросила Виктора:
– А ты будешь читать мне сказки на ночь?
– Буду! – улыбнулся он.
– А ходить со мной к дельфинам?
– К дельфинам? – удивился он, вспомнив синего плюшевого дельфина, о котором говорила Эвелина.
– Мы ходим плавать с дельфинами, – сказала девочка. – Они такие большие и скользкие!
– Понял, конечно, пойдём! Давно хотел на них посмотреть.
– А ты не будешь надолго уезжать? – спросила она и строго посмотрела на него.
– Нет, мы будем ездить только все вместе, – пообещал он.
– Хорошо, – резюмировала девочка.
Виктор подумал, что допрос окончен, но она задала ещё один вопрос:
– А ты не будешь кричать на маму?
– Кричать на маму? Зачем?
– Некоторые папы кричат на мам, – деловито объяснила девочка. – Мне такого папу не надо.
Виктор посмотрел на Эвелину. Его поведение было далеко от идеального, он не раз говорил с ней на повышенных тонах. Вопрос дочери попал точно в цель и смутил.
– Обещаю, – твёрдо сказал он. – Я никогда не буду кричать на маму!
– Ладно, – нехотя сказала она, – Если без папы не будет братика, то я согласна. – Я могу идти?
Мать кивнула, девочка взяла под мышку розового единорога и побежала к другим детям.
– Вот тебе и ответ, – серьёзно сказала Эвелина. – Но помни, ты ей обещал!
– Прости меня! Я вёл себя как самовлюблённый идиот. Больше такого не повторится. Обещаю, что мы будем счастливы!
Эвелина вспомнила ангела из лунного камня в ладошке своей дочери и поверила.
Автор: Ольга Фокина-Александровская
Художник: Karol Bak
