Глава 1. Кошелёк
– Об тебя можно порезаться, – говорил мне папа. – Ты слишком резкая. Мягче будь! Женственнее.
Ему вторила мама:
– Тамара, у тебя одни острые углы! Ещё бульдога завела. Теперь к тебе вообще никто не подойдёт.
– А мне не нужен тот, кто боится бульдога, – пыталась огрызнуться я, а сама злилась. Надоело слушать одно и то же каждый день, тридцатый год подряд.
– Ей мужики только неробкого десятка нужны, – продолжал свою арию отец.
– Да уж десяток был, а что толку? – подхватила мама.
Тут я не выдержала:
– А какого толку вам надо? Всё, надоело! Ухожу!
Немая сцена, родители замерли на полуслове. Отец оправился первый:
– Куда уходишь?
– Куда глаза глядят, – ответила я.
Пошла в свою комнату, взяла кое-что из вещей, документы, Роджи (это мой пёс) и вышла из дома. Останавливать меня не стали. За последние полгода я уходила уже в четвёртый раз.
Вот какое они имеют право так меня изводить? Понимаю: родители, переживают. Но всему же есть предел! Можно подумать, что от их критики я стану другой и сразу выйду замуж. Уж какую родили, такая и есть!
Уйти я могла только в одно место – на дачу, что я и намеревалась сделать. Мы с Роджи заняли наши постоянные места в моей машине и поехали навстречу судьбе.
До пункта назначения было ровно сорок шесть километров, и после выезда из города я решила заправиться. На заправке всё было штатно, я уже закрывала крышку бака, как вдруг заметила, что внизу что-то валяется. Подняла. Бумажник. Оглянулась вокруг, никого.
Отогнала машину в сторонку и направилась в павильон заправочной станции. Оказалось, что никто ничего не терял и не искал. Отдавать находку юркому, остроглазому работнику заправки я поостереглась, поскольку уже заглянула в бумажник и увидела там внушительную сумму денег.
Решила изучить содержимое самостоятельно, надеялась найти визитку владельца. И точно, визитки попались сразу, и уже через несколько секунд я набрала номер человека, который проявил непростительную рассеянность и спешку этим июньским днём.
– Здравствуйте! – ответила я на нетерпеливое «Слушаю вас!» – Я нашла ваш бумажник.
Последовало молчание, очевидно, Саша-Растеряша (как окрестила я моего полузнакомого) суетливо искал свои активы.
– Действительно, нет, – с досадой сказал он и чертыхнулся.
В его живой реакции было столько отчаяния, что я испугалась за его душевное здоровье.
– Да не расстраивайтесь вы так! – попыталась успокоить я его. – Все деньги на месте. Встретимся, и я вам отдам.
– Вы не понимаете! – закричал он. – У меня самолёт. Если я вернусь за бумажником, то не успею на рейс.
– Тогда летите, – сказала я. – Вернётесь и заберёте.
– Как же я полечу без денег? – горячился Саша-Растеряша.
Да. Дела! Вот не повезло мужику!
– Придётся отложить поездку, – философски изрекла я.
– Вы с ума сошли! Я лечу на собственную свадьбу! Регистрация завтра в 10-00. А сегодня других рейсов нет.
– А что, вас без денег там не примут?
– Вы смеётесь? Мне невесту выкупать надо, – чуть не плакал Александр Александрович Безденежных.
– А бесплатно не отдадут? – пошутила я и подумала, что меня родители отдали бы и даром.
– Что же делать? – причитал он.
– А занять у будущей тёщи? – выдала я версию, внимательно знакомясь с содержимым бумажника и надеясь найти фотографию невесты, но наткнулась на кое-что поинтереснее.
– Вы что? Хотите, чтобы меня приняли за альфонса? – злился Саша. – И так тёще моя фамилия не нравится, ещё не хватало на свадьбу без денег приехать!
– И без паспорта, – добавила я.
Это был последний гвоздь в его гроб надежды. Я ожидала, что дальше последуют визг тормозов, грохот удара о придорожный столб и… Но нет, Александр вдруг радостно воскликнул:
– Идея! Я не буду возвращаться. Это вы приедете ко мне и привезёте бумажник. Я заплачу, сколько скажете. В таком случае я успею. Ехать вам до меня около часа. Я пока остановлюсь где-нибудь и вас подожду.
Я задумалась. У парня действительно безвыходная ситуация. Мне особо спешить некуда. Почему бы не помочь человеку. Ведь не зверь же я.
– Хорошо, – согласилась я. – Так и быть. Называйте координаты.
***
Через час мы встретились в придорожном кафе «У медведя». У входа в большой клетке сидел настоящий медведь, который неприязненно зарычал на Роджи при нашем появлении.
– Живодёры! – выругалась я. – И вошла в зал кафе.
Навстречу сразу поднялся высокий мужчина, примерно моего возраста.
– Здравствуйте! – поздоровался он. – А я даже не спросил вашего имени. Я – Александр.
– Да уж. Вы так верещали, что вам было не до моего имени, – ответила я и вынула бумажник.
Он взял пропажу. Похоже, ему не понравилось моё замечание, но он промолчал. Открыл и проверил содержимое.
– Всё на месте, я взяла только деньги за бензин, – успокоила я.
– Спасибо вам огромное! Если бы не вы, то я не попал бы на свою свадьбу. Давайте я вам ещё денег дам, а то мне неудобно!
– Не надо. Рада была помочь. Не так часто выпадает возможность сделать доброе дело.
– Спасибо ещё раз! – сказал он и пожал мне руку.
В момент, когда его рука сжала мою, что-то произошло. Очень странное. Что-то тёплое спаяло наши руки, и они не могли разъединиться несколько мгновений. Мы посмотрели друг другу прямо в глаза. Потом стряхнули наваждение и расцепились.
– Удачи! – сказала я. – Счастливого пути!
– И вам! Я побегу.
От улыбнулся, бросил взгляд на обиженного Роджи, о котором мы даже не вспомнили, и стремительно направился к выходу. Оглянулся и сказал:
– Вы не ответили, как вас зовут.
– Тамара, – ответила я и махнула вслед рукой.
Заказала кофе с пирожками и устроилась за столиком у окна.
Забавно и печально. Каких только встреч не подбрасывает жизнь, но почему-то хорошие мужчины всегда проходят мимо.
Глава 2. Знакомый из прошлого
Я сидела в придорожном кафе и думала о своей жизни. Вспомнила, как была брошена в первый раз. Его звали Алексей. Я понятия не имела, почему он отказался от меня. Могу строить догадки, но точно не знаю. Почему мужчины, даже уходя, не говорят правду? Жалеют? Или правда их самих выставляет в неприглядном свете?
Тогда я написала ему письмо, самое настоящее, на бумаге. Умоляла объяснить и вернуться. Ведь, если что-то со мной не так, я могу исправить. Разве нет? Он не ответил. Я вымарала его из памяти и больше не вспоминала, почти.
Почему я вспомнила о нём сейчас? Потому что мужчина, сидевший напротив меня за соседним столиком, был вылитый Лёшка, только постаревший. Лицо тёмное, морщинистое. Волосы как пакля, нестриженные, залысины. Сколько ему тогда было? Кажется, лет на шесть старше меня. Значит, сейчас – нет и сорока. А этот выглядит на все 45.
Мужчина пристально смотрел на меня и вдруг сказал:
– Привет, Тамара!
Точно, он! Роджи под столом предупреждающе заворчал. Роджер пока молодой, но характер уже чувствуется. Весь в меня.
– Тихо! – строго сказала я ему.
Всё-таки как хорошо, что он со мной! Мало ли что.
Мой бывший поднялся со своего места и, вместе с кружкой, пересел ко мне за столик.
– Алексей! Тебя не узнать, постарел, – не без удовольствия заметила я.
Обидела? Просто сказала правду. Пусть знает. Со мной бы он так не опустился. Он недовольно ухмыльнулся.
– А ты всё такая же! Острая, значит, не замужем.
– А брак отупляет?
– Не отупляет, а сглаживает углы. Притирает друг к другу.
– Ну и как? Притёрся? – язвительно спросила я, глядя на его несвежую рубашку и беспорядок на голове.
– Да как сказать… – пожал он плечами. – Пытался. Три раза.
– Три раза за десять лет? – удивилась я.
– Ну да. Сейчас у меня третья жена.
Мы отхлебнули из своих кружек.
– Хорошо, что я не стала первой! – усмехнулась я.
– Хорошо! – согласился он.
Удар под дых. Нахал!
– Почему это? – всё же спросила я, изнутри что-то подмывало, захотелось поругаться. Как он посмел не ответить тогда на моё письмо?
– Всё равно бы развелись. Не готов я был для брака. Казалось, что рано. Хотелось ещё погулять. Гормоны так и долбили в башку, а ты холодная была или стеснительная, я не понял.
Вот она – правда! А раньше нельзя было сказать? С другой стороны, что бы это изменило? Темперамент у меня и сейчас не слишком бурный. Мне сразу стало скучно.
– Ладно, пока! – сказала я и поднялась.
Мы с Роджи направилась к выходу из кафе.
Какой-то странный сегодня день. Сначала встретила человека, спешащего залезть в удавку брака. Потом – бывшего, третий раз переходящего из стойла в стойло. Нет, с мужчинами всё-таки что-то не так!
Глава 3. Бородач
Я сидела на крыльце своей дачи и горевала о жизни. Раньше всё происходящее со мной казалось набором чистых случайностей, калейдоскопом. Но в последнее время мне стало казаться, что все эти события неотвратимо, ведут меня в одну точку.
Взять хотя бы сегодняшний день. Не заведи утром родители разговор о моей неудачной личной жизни, я не ушла бы из дома и не оказалась на даче в полном одиночестве, не считая Роджера, моего нежного друга-бульдога. Кстати, где он? Наверняка побежал здороваться с местными дворняжками. Мне бы его заботы!
Хотя, если честно, видеть соседей по даче не хотелось. Ведь первый вопрос, который они зададут, будет: «Замуж не вышла?». Ух, убила бы! Как будто кроме замужества в жизни нет ничего стоящего.
Но если честно себе признаться, то в моей жизни не больше смысла, чем у Роджи. Бегаю, суечусь, ни пользы, ни результата. Живу как бесплодная, сухая ветка…
Мои тяжкие раздумья прервало жалобное поскуливание. В калитку уверенным шагом зашёл высокий, плечистый мужик с суровым лицом. Он тащил за шкирку моего Роджера. Подойдя ко мне, он опустил притихшую ношу к моим ногам и назидательно щёлкнул пса по носу. От возмущения я задохнулась, даже про страх забыла.
– Да что вы себе позволяете! Кто вы такой?!
Мужик не ответил, развернулся и спокойно пошёл к выходу.
– Эй! Я вас спрашиваю! Чем вам мой пёс не угодил?
Ответа не последовало. Незваный гость вышел со двора и направился к соседнему дому.
– Глухой что ли? Или немой? – не унималась я.
Бесполезно. Я побежала к калитке
– Эй! Му-му!
Тишина. Вот нахал! Или правда немой? Я вернулась к Роджеру. Он виновато смотрел на меня. Точно, набедокурил. Может, погрыз что? Надо пойти проверить. Я приказала ему лежать на месте, а сама пошла к соседу.
Обычно этот дом сдавался на всё лето. В прошлом году там жила семья с кучей детей. Целыми днями – гомон и визг. Поэтому я сюда почти не приезжала. Не люблю детей. Ну не так, чтобы совсем, но когда орут, готова убежать подальше.
Подошла. Му-му сидел во дворе и ощипывал курицу. Вокруг него был ворох перьев. Рядом лежала ещё одна курица, тоже дохлая. Надо же! И как это Роджи догадался, что кур можно душить? Он же их сроду в глаза не видел, даже по телевизору.
Остановилась и выжидающе посмотрела на соседа. Ноль реакции. Ну и тип!
– Вы извините! – начала я переговоры. – Я заплачу. Не знала, что у вас курицы, раньше их тут не было.
– Не надо, – ответил он.
– Как это не надо?! – повысила я голос. – Обойдусь без ваших уступок. Раз виновата, отвечу! Заплачу!
Мужик поднял голову и внимательно посмотрел на меня. Методично, с ног до головы, прошёлся по мне насмешливым взглядом. Я даже поёжилась. Заметила, что прохладно, вечер уже. По открытому животу мурашки побежали.
– Не надо мне ваших денег. Вы лучше за псом следите, чтобы не лазил, где ни попадя.
– Как хотите, – ответила я и, передёрнув плечами, направилась домой.
Любопытство мучило. Мужик мне понравился. Не каждый день такого встретишь. Чувствуется, цельный, как глыба. Интересно, с кем он живёт? Один? Почему молчаливые, суровые мужчины производят на меня такое магнетическое действие? Так и тянет.
Роджи меня ждал и при моём появлении рьяно закрутил обрубком хвоста.
– Чудовище! – пожурила я его. – Нельзя куриц трогать!
«Эх! Сейчас бы куриного бульончика!» – подумала я и вспомнила, что с сегодняшними приключениями совершенно забыла купить продуктов.
Есть охота. Что делать? Для Роджи корм должен быть, а вот для меня, кроме макарон и крупы, наверняка ничего нет. Может, консервы какие-нибудь завалялись? Я поспешила в дом, порылась в ящиках. Гречка, рис. Нашла пару банок: шпроты и килька в томате, но я такую отраву не ем.
Придирчиво осмотрев себя в зеркало и прихватив деньги, я направилась к соседу. Он всё так же сидел во дворе. В руках была общипанная тушка.
– Извините, – сказала я. – А вы не могли бы продать мне курицу?
Мужик опять внимательно посмотрел на меня. Какой странный у него взгляд!
– Берите! – сказал он, кивком головы указывая на ту, что лежала на земле.
– Нет. Мне бы общипанную, – попросила я.
– А может, уже пожаренную? – усмехнулся он.
– А у вас есть? – не растерялась я. Знай наших!
– Острая на язык, как я посмотрю, – прищурился сосед.
Я прикусила своё главное оружие. Курицу хочется.
– Ладно, забирай! – сказал он и бросил мне тушку.
От неожиданности я не успела поймать, и она слёту мокро шмякнулась мне прямо в живот, а потом отскочила в сторону. Я взвыла:
– С ума сошёл!
– Извини! Не рассчитал. Думал, ты такая же шустрая, как твой язык.
Я непроизвольно вытерла рукой сырость с живота, подобрала курицу, положила на скамейку деньги и, гордо вильнув задней частью, направилась домой. У калитки обернулась и крикнула:
– Спасибо!
– Приятного аппетита! – ответил сосед и засмеялся в усы.
Да, у него были усы, а ещё борода пшеничного цвета. Раньше я считала, что светлые бороды смотрятся безобразно. Была не права. Интересно, кто он такой? Похоже, что один. Обнадёживающе! – как сказал бы папа. Перспективно! – добавила бы мама.
Глава 4. Одна в яме
У каждого человека периодически случается утро новой жизни. Старое уже умерло, новое ещё не родилось. Но на горизонте уже проглядывает отсвет будущего. Что-то должно случиться. Пока это только обещание, намёк. Но перемены грядут, и чуткое сердце безошибочно улавливает их поступь. Тук-тук, тук-тук…
Нечто подобное я ощущала этим утром, сидя в яме своего гаража. Самым печальным было то, что я понятия не имела, как из неё выбраться. Рядом валялись куски старой деревянной лестницы, решившей покончить с собой как раз в тот момент, когда я взгромоздилась на неё вместе с тремя банками солений-варений.
Привело меня в эту яму глупейшее желание соблазнить мужчину. Новый сосед по даче крепко засел у меня в голове, а я даже имени его не знала. Ему бы подошло что-нибудь мощное, типа: Матвей или Олег.
Утром проснулась ни свет, ни заря. Пыталась отвлечься, почитать, но сосед плотно угнездился в моём сознании и посмеивался надо мной, щурясь из глубины умно-хитрым глазом. Тело взяло верх, захотелось поесть. Время завтрака.
«Омлетика бы сейчас!» – мечтательно-страдательно вспомнила я свои городские привычки.
Не выйдет. Ни молока, ни яиц в наличии не было.
«Если у соседа есть куры, значит, должны быть и яйца, – посетила меня спасительная мысль. – Надо сходить и спросить. Может, продаст?»
Портить зарождающиеся отношения грубыми деньгами не хотелось, поэтому я вспомнила о бартере. В гараже должны быть банки с соленьями, варенье и компоты. Сосед заселился недавно, значит, никаких заготовок у него нет. Поменяю его яйца, на мои помидоры.
Вооружилась налобным фонариком и пошла в гараж. Там с незапамятных времён была смотровая яма. Даже не яма, а крохотный подвальчик. Во время сильного паводка его иногда подмачивало водой, поэтому заготовки хранили исключительно в стеклянных банках.
Открыла гараж, подняла крышку люка и полезла вниз по скрипучей лестнице. Заготовки были в наличии, и немало, мама постаралась. Я выбрала трёхлитровую банку помидор, прихватила варенье, маринованные грибы и полезла наверх.
Не поняла, что произошло. Ступеньки под моими ногами с треском проломились, и я с криком рухнула вниз. Нехитрые орудия соблазнения выскользнули из ослабевших от ужаса рук. Грохот, удар, резкая боль, звук бьющегося стекла. В нос ударил пряный запах маринада.
«Помидоры», – подумала я, лёжа на спине и боясь пошевельнуться.
Фонарик на лбу освещал место катастрофы равнодушным, холодным светом. Опасные осколки торчали совсем рядом. Повезло! Ещё немного, и можно было бы петь прощальную песнь. Почему-то вспомнилось: «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит…». Тоже мне Царевна-Лебедь! Валяюсь тут, как подбитая ворона.
Попыталась осторожно сесть. Вроде, повреждений нет, только болит всё, даже не понимаю, где конкретно. Так я оказалась пленницей ямы, вылезти из которой не было никакой возможности.
Как всё-таки уязвим человек! Пыжимся, выпендриваемся, а случись что, особенно в безлюдном месте, сразу понимаем, что мы – никто, и звать нас – никак. Потому что всё, чем мы были до настоящего момента, не имеет никакого значения. Есть только цель – выжить, и нет никаких средств к спасению, кроме нашего упрямства.
Мой случай был полегче. Можно было начать кричать во весь голос, кто-нибудь да услышит. А вдруг сосед подумает, что я всё это специально устроила, лишь бы с ним познакомиться?
Эта мысль мне не понравилась. С самого детства я была убеждена, что мужчина должен подойти первым, и ни в коем случае не заподозрить, что я к нему неравнодушна.
Глава 5. Два глотка для смелости
У моего друга детства Вовки была поговорка: «Два глотка для смелости». Мы с ним были соседями по лестничной площадке, а в школе сидели за одной партой.
У Вовки была необычная мечта, он хотел стать сомелье. Тогда я не знала, что это такое. Он собирал этикетки от винных бутылок, наклеивал в альбом и рассказывал мне о достоинствах того или иного напитка. Откуда он это знал, понятия не имею. Подозреваю, что дегустировал содержание бутылок, остававшихся после застолий родителей.
После школы наши пути разошлись. Я пошла учиться в институт, а мой друг устроился работать в бар. Говорил, что накопит денег и поедет учиться во Францию на сомелье. Общаться мы не прекратили. Более того, под девиз «Два глотка для смелости» мы изучали любовь, и нам казалось, что так будет всегда.
Постепенно я начала замечать, что мой друг стал пить всё чаще, а рассуждать о достоинствах того или иного букета всё реже. Он почти не вспоминал про Францию и стал выбирать напитки покрепче. Я забеспокоилась и начала донимать его рассказами о вреде алкоголя, предупреждениями и упрёками. Он только отмахивался. Дальше – больше. Поставила ультиматум: если он не бросит пить, то мы расстанемся.
Бросать его всерьёз я не собиралась. Просто мне казалось, что такая угроза будет действенным аргументом. Он не отреагировал, и я ушла в свою жизнь. Стала реже заходить в бар, где он работал. Однажды увидела его с другой, поздно вечером они заходили в наш подъезд. Так закончились наши любовные отношения.
Мы по-прежнему обитали на одной лестничной площадке, но стали жить параллельными жизнями с лёгкой ностальгией по первой любви. Он водил новых подружек, но называл коктейли в мою честь: Тамариссо, Томачелло, Царица Тамара.
Я погрузилась в учёбу, решив, что личная жизнь подождёт до лучших времён. Иногда забегала к нему в бар, чтобы поболтать, попросить совета, снять усталость или стресс. К счастью, алкоголиком Вовка не стал, что меня несказанно радовало, но и сомелье – тоже, что сильно огорчало. К каждому празднику он дарил мне бутылку хорошего вина, сопровождая её пространным рассказом о вкусе и происхождении.
Я люблю Вовку даже сейчас, и какой-то кусочек моего сердца остался за ним навсегда.
«Два глотка для смелости» – говорю я себе всякий раз, когда беру бокал. Улыбаюсь и смелости прибавляется.
А может быть, Вовка всё-таки поедет во Францию и станет сомелье? Надо как-нибудь при встрече поговорить с ним об этом.
***
Наверху залаял Роджер. Нагулялся. Я позвала. Через несколько мгновений его любопытная морда показалась в проёме люка и удивлённо уставилась на меня.
– Что делать будем? – спросила я.
По глазам поняла, что он не знает. В нос навязчиво пробивался запах маринованных помидор, захотелось выпить. Два глотка для смелости.
Глава 6. Тангеро
Если в жизни что-то случается, значит, в этом есть какой-то смысл, и надо постараться его увидеть. Раз я оказалась на холодном полу подвала в позе сбитой вороны, значит, я должна что-то понять. Только вот что?
Почему я сразу не принялась метаться и кричать в поисках выхода? Причина очень проста: у меня в кармане был телефон. Да-да, никакой интриги. Привычка держать его при себе оказалась очень полезной.
Вопрос был в том, кому звонить? Кто, бросив все дела, ринется за пятьдесят километров вытаскивать меня из ямы? МЧС и родители, конечно, приедут. А кто ещё?
Вспомнилась Ксюша, моя подруга. Мы познакомились, когда неутолимая любовная тоска привела меня в студию танго. Изучая запутанные шаги и фигуры, я мечтала только об одном: станцевать настоящее танго с настоящим тангеро.
Его я представляла элегантным, темноволосым мужчиной с холодным выражением лица, горящими глазами и бешеной энергией внутри. Как соединить холод и огонь – я понятия не имела, но чувствовала, что должно быть именно так.
Периодически наша студия танца устраивала танцевальные вечера, которые назывались милонги. Для этой цели арендовалось какое-нибудь помещение, кафе или ресторан.
Когда я впервые появилась на таком вечере, меня поразило одно обстоятельство. Мужчины без стеснения, я бы даже сказала, нахально, рассматривали меня. Это было так непривычно, что поневоле приходилось опускать взгляд. Смотреть – смотрели, но никто не приглашал танцевать.
От досады я пыталась быть равнодушной, мол, не очень то и хотелось, кому надо – подойдёт. Отводила глаза в сторону или пыталась сделать вид, что очень увлечена своим бокалом. Но всё же такая ситуация стала меня напрягать. Я поделилась переживаниями с Ксюшей, у которой уже был опыт участия в милонге. Она спросила:
– А ты делаешь кабесео?
Я растерялась. Слово мне не понравилось. Сразу подумалось о неприличном. Совершенно не хотелось это делать, что бы оно не значило.
– А что это такое? – на всякий случай спросила я.
Ксюша рассмеялась:
– Ты не знаешь, что такое кабесео? Тогда ты тут до ночи сидеть будешь! Не надо занятий в студии пропускать!
Под томные звуки музыки она объяснила, что пара образуется ещё до того, как мужчина подходит к женщине. Для этого используется кабесео – стрельба глазами и приглашение на танец издалека лёгким наклоном головы.
Перед танцем мужчины и женщины, не стесняясь, обводят присутствующих глазами и ищут того, кто их заинтересует. Происходит контакт глазами, во время которого обе стороны пытаются понять, хотят ли они танцевать друг с другом. Если желание взаимно, то они взглядом или лёгким кивком головы дают понять, что готовы составить пару.
– Кабесео – это наука. Учись, двоечница! – сказала Ксюша и начала пристально вглядываться в полумрак зала, выискивая очередную добычу.
Так я узнала, что в танго откровенные взгляды никого не оскорбляют, а наоборот – являются частью ритуала. Сомнений в том, что танго – это ритуал, к концу вечера у меня не осталось. Идол танго – страсть, жгучая, безрассудная, сносящая голову. В противном случае – это не танго.
Круглой двоечницей я не была и о танго кое-что знала. В течение вечера танго танцуется сериями, каждая из которых называется танда. Она состоит, как правило, из трёх песен или мелодий, символизирующих «Знакомство – Общение – Прощание». Танго — это любовная история, проживаемая за несколько минут. Поэтому все три танца обязательно – с одним и тем же партнёром.
Между тандами устраивается перерыв (кортина), во время которого никто не танцует. Тангерос (танцоры танго) общаются друг с другом и находят для себя следующего партнёра. Танцевать на милонге с одним партнёром – дурной тон. Последнюю танду танцуют с тем, с кем не против продолжить знакомство.
Поняв внутренние пружины происходящего, я расслабилась и постаралась получить удовольствие. Больше не отводила глаз, а изучала глядевших на меня мужчин и отвечала лёгким кивком, если они мне нравились.
Протанцевала пару танд и вдруг увидела Его – Тангеро моей мечты. Он был точно таким, каким я и представляла: холодным и чувственным одновременно. Я это поняла интуитивно.
Он вальяжно попивал что-то из бокала и неторопливо обводил взглядом зал. Я жадно впилась в него глазами.
«Ну посмотри на меня!» – гипнотизировала я его.
И он посмотрел. Наши взгляды преодолели пространство и погрузились друг в друга. Он легко кивнул, я ответила. После этого мой избранник встал из-за столика и лёгким шагом направился ко мне.
«Ура!» – подумала я и хотела было вскочить, но Ксюша осадила меня:
– Сиди! Жди!
Он подошёл и протянул мне руку. Что было потом, я помню смутно. Мы танцевали, я путалась в шагах, сбивалась, краснела. Постепенно мне всё же удалось уловить логику его танца, я научилась чувствовать и предугадывать его движения. Он одобрительно смотрел на меня и улыбался. Говорить во время танца не полагалось.
– Ну, как? – поинтересовалась Ксюша, когда я вернулась за наш столик.
– Супер! – ответила я.
– Продолжение будет?
– Понятия не имею!
Перед последней тандой я внутренне собралась. На него не пялилась, а робко поглядывала, будто невзначай. Он допил из своего бокала, встал и уверенно посмотрел на меня. Я подняла на него глаза и застыла.
Когда заиграла музыка, он подошёл ко мне и властно взял за руку. Знакомство – Страсть – Прощание.
«Не уходи!» – хотелось крикнуть мне, похоже, он и не собирался.
Проводил меня до дома. Если бы не родители, то мы не вылезли бы из кровати часов двенадцать. Но поскольку они были дома, рандеву пришлось перенести. Его звали Артур. С тех пор все первые и последние танды я танцевала только с ним.
Полгода безумной страсти. А потом его энергия стала иссякать.
Однажды, перед последней тандой, он посмотрел не на меня. Это была высокая блондинка с точёной фигурой и манерами жрицы. Увидев то, как они смотрят друг на друга, я замерла. Было очевидно, он делал выбор между ей и мной. Но выбрал всё-таки меня и направился в мою сторону. В то мгновение я поняла, что это – моя последняя танда. И не только тем вечером, а вообще.
Во время Прощания, мне кажется, он понял, но виду не подал. После танца я сказала, что меня не нужно провожать и уехала на такси. На звонки не отвечала. Продолжение отношений было уже невозможно. Я видела их кабесео и его сомнение.
Больше мы не встречались. Страсть или есть, или её нет. Но страсть – это не любовь.
***
Набрала Ксюшин номер.
– Алло! – ответила она.
– Привет! Как дела? – начала я издалека.
– Привет! – она говорила вполголоса, казалось, что боится кого-то разбудить. – Сейчас…
– Представляешь! – восторженно зашептала она, видимо, из кухни. – Вчера познакомилась с таким тангеро! Улёт!
Я поняла. Ей не до меня.
– Ладно, не буду мешать. Как освободишься, позвони!
– Ой! – засмеялась она. – Боюсь, что это будет не скоро!
– Удачи! – сказала я и отключилась.
Проверила зарядку в телефоне. Полный бак. Хорошо!
Глава 7. Три богатыря
Тишину подвала прорезал звук телефона. Взглянула на экран. Странно. Звонила Наташа, та самая, с кучей детей, которая прошлым летом снимала соседний дом.
– Слушаю, – сказала я, теряясь в догадках.
– Тамарка, привет! – затараторила она. – А я гляжу, твоя машина стоит. Ты к нам через часок подгребай! Начало сезона будем отмечать. У нас шашлыки из баранины.
«Вот так да! – начала соображать я. – Значит, жильцы не поменялись», а в трубку ответила:
– Приду, ты только кого-нибудь пришли ко мне с лестницей. Я в гараже застряла.
– Как застряла?
– Да так, полезла, лестница подо мной развалилась. А у меня даже инструментов нет.
– И давно сидишь? – поинтересовалась она.
– Да нет. С полчаса.
– Ладно, бульдог с тобой?
– Во дворе где-то бегает.
– Тогда Кольку пришлю, он его знает. А ты готовься! У нас сегодня кавалеры есть. Симпатичные, тебе понравятся.
Стоит ли говорить, что всё прошлое лето Наталья пыталась выдать меня замуж? Её кипучая натура не могла пережить того, что у меня нет детей. Она постоянно внушала, что именно в них и состоит женское счастье. Друзей у её мужа было много, и они периодически наезжали, устраивая в посёлке шумные гуляния, о которых потом долго вспоминали местные жители.
Спустя несколько минут послышался лай. Вслед за этим в проёме люка показались две головы, бульдожья и Колькина, Наташиного сына. Он поздоровался и ловко спустил вниз небольшую алюминиевую лестницу.
«Интересно, что за кавалеры? – думала я, вылезая на свободу. – Наверняка, вчерашний бородач».
Уходя, Колька сказал:
– Тётя Тома, мама передала, что вы лестницу можете пока у себя оставить, у нас ещё есть.
– Ладно, спасибо! А что у вас за гости?
– Папины друзья с работы.
«Друзья – это хорошо, – решила я. – Что-то мне сегодня одиночество поднадоело».
***
– Царица Тамара! – торжественно представил меня хозяин дома, когда я вошла в калитку.
Гости, три здоровенных мужика, с интересом уставились на меня. Я не осталась в долгу. Однако, бородача, сразившего моё сердце, среди них не было.
«Может, он куда-то отошёл?» – с надеждой подумала я и направилась к гостям.
– Тамарочка, очень приятно! – сказал один из них. – А мы – Три богатыря. Выбирай любого. Я – Добрыня Никитич.
Он протянул руку и улыбнулся во весь рот, показав ряд ровных, красивых зубов.
«Хороший стоматолог», – подумала я и пожала руку.
– А я тогда кто? – смущенно пробасил второй здоровяк. – Илья Муромец что ли?
– Почему нет? – подал голос третий. – Раз Тамара – царица, значит, мы – богатыри. Алёша Попович, – сказал он, подходя ближе. – Между прочим, имя настоящее.
Ребята были уже навеселе. Похоже, начали принимать, не дожидаясь шашлыков.
– А четвёртого у вас нет? – спросила я, лелея последнюю надежду.
– Нам четвёртого не положено. Мы же не мушкетёры.
– Жаль! – сказала я, думая о своём, но меня поняли неправильно.
– Вот бабы пошли! Троих мало! – захохотал Наташин муж, наблюдавший сцену нашего знакомства. Он был неплохим мужиком, но его шутки мне никогда не нравились.
– К Наташе пойду, помогу, – обиженно сказала я и направилась в дом.
Хозяйка строгала салат.
– Пришла, хорошо! – она придирчиво осмотрела меня. – Как тебе ребята?
– Богатыри! – ответила я. – Скажи, а кто тот мужик, который у вас вчера был?
– Какой ещё мужик? Ты чего-то путаешь, – удивилась Наташа. – Мы только сегодня приехали.
– Ничего я не путаю. Блондин с бородой и с курицами.
– Какие курицы? – засмеялась Наташа. – У нас их отродясь не было. Мне и своего выводка хватает. А из блондинов у нас только Лёшка, так ты его сейчас во дворе видела.
Я ничего не могла понять.
– Вчера у вас перед домом на лавке сидел мужчина и ощипывал куриц.
– А ты вчера не пила? – подозрительно посмотрела на меня Наташа.
– Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь?! – возмутилась я. – Лично у него курицу купила и бульон сварила.
– Не знаю, может, приблудный какой? – предположила Наташа. – Мало ли всяких проходимцев ходит. – Присел у нас во дворе, а куриц украл.
Кто на самом деле украл куриц, я объяснять не стала. Ситуация странная. Бородач на бомжа точно не был похож. Хотя, кто их разберёт? Так что поменять помидоры на яйца всё равно не получилось бы. Зря я в подвал полезла. Ещё ждала, как дура. Надеялась, что спасёт.
Вот честно. Думала, что придёт спросить, понравилась ли курочка. Увидит озабоченного пса, забеспокоится, начнёт звать. Тут я жалобным голоском из под земли: «Помогите!»…
Спасение – Благодарность – Любовь. Дура дурой! Испарился, и след простыл. Вот и вся морковь. Жаль. А может, и к лучшему?
***
Ребята оказались весёлые. После шашлыков пошли купаться. А я всё думала, думала. Почему хорошие мужчины всегда проходят мимо?
Глава 8. Люблю и любима, всё остальное не важно
Утром позвонила Наташа и заговорщицким тоном произнесла:
– А бородатый всё-таки был! Я у себя в мусорном баке куриные перья нашла, целый ворох. Потом к бабе Тае сходила, она одна у нас куриц держит.
– И что? – замерла я.
– Сказала, что сначала две курицы пропали, а потом пришёл какой-то бородатый мужик и сказал, что его пёс их случайно погрыз. По ошибке. Деньги за ущерб заплатил.
Ничего себе! Взять на себя вину, да ещё и заплатить за проделки моего Роджи – настоящий мужчина! Не зря я на него запала. Раз деньги есть, значит, не бомж.
Только вот где его искать? Улетел как ветер.
Вторым событием утра был приезд родителей.
– Томочка, мы захотели тебя проведать и на свежем воздухе отдохнуть, – объяснила мама.
Находиться на даче с родителями было выше моих сил, и я решила вернуться в город. Пошла собирать вещи. Роджи опять куда-то пропал. Пришлось идти искать.
«Куда подевался паршивец?! – злилась я. – Опять ищет приключений на свою пятую точку».
Покричала, прошлась по посёлку, бульдога нигде не было. Спустилась к реке. На берегу сидел Му-му и смотрел на воду. Рядом пристроился Роджи и что-то увлечённо грыз. Увидев меня, он вскочил и приветливо завилял обрубком хвоста, делая невинную морду. Бородач обернулся.
– А, это вы? – сказал он.
«Позавчера мы были на «ты», – отметила я про себя. Меня подмывало сказать что-то вроде: «Зачем сманиваете чужую собаку?». Но побоялась вспугнуть.
Его внезапное появление в тот момент, когда я с ним внутренне попрощалась, казалось чудом. Если бы Роджи не сбежал, я бы уже колесила по направлению к городу. Поэтому я ничего не сказала, только присела рядом на бревно.
Помолчали.
– Видел, как вы вчера тут сабантуй устроили, – сказал Му-му. – Значит, вас Тамара зовут?
Я вспомнила, как «богатыри» прыгали в воду, а потом орали: «Тамрико, плыви к нам!»
– Да, Тамара, – сказала я. – У меня дедушка грузин. А вас?
– Матвей, – ответил он, и я не удивилась.
Во всём происходящем мне виделась предопределённость, связующая нить.
– А вы из посёлка? – спросила я.
– Нет, – засмеялся он. – Я из палатки.
Он кивнул в сторону, и я заметила палатку, скрытую в кустах. Вчера в темноте её не было видно. Значит, он в курсе, как мы тут гужбанили.
Стало стыдно. Нет, ничего постыдного я не делала, но, знай я, что за мной наблюдают, всё же вела себя иначе. А виной всему переживания: встреча с бывшим, заточение в подвале, исчезновение Му-му, т.е. Матвея… Ну и алкоголь, конечно.
– На выходные приехали? – спросила я.
– Нет. В отпуск.
– В отпуск? Сюда? – удивилась я. – И давно вы здесь?
– Вторую неделю, – ответил он.
– Ничего себе! И не надоело? Здесь же нет ничего.
– Почему же нет? Вот вас встретил.
Мне стало приятно.
– Я сейчас уезжаю, – сказала я. – За Роджи пришла.
– Жаль! А я уж хотел на ужин напроситься.
– Не получится. Родители приехали.
– Так это хорошо! Наверняка ваша мама готовит лучше вас, – сказал и улыбнулся.
Ясно, решил меня подразнить. Не выйдет, я сегодня добрая. Ведь наперекор всему я нашла его.
– Лучше, – просто ответила я.
– Так пригласите? – спросил он и посмотрел мне прямо в глаза.
И тут я сделала то, что нельзя объяснить ничем, даже моей глупостью. Спросила:
– А вы женаты?
На самом деле мне было всё равно. Будь у него хоть тысяча жён, я его не отпустила бы.
– Женат, – ответил он и отвернулся.
Улыбка с его лица пропала, и он сосредоточенно посмотрел на воду.
– Приглашаю! – сказала я. – Но вы должны молчать об этом при моих родителях.
– И как вы меня представите?
– Как жениха. Тогда ужин будет вкуснее, – улыбнулась я.
***
В город я вернулась только на следующий день. Вспоминая вчерашний ужин, я чётко понимала, что уже ничего не будет прежним. Я люблю и любима. Всё остальное не важно.
Глава 9. Мой личный апокалипсис
Матвей появился в моей жизни случайно, в тот момент, когда ожидания личного апокалипсиса стали почти невыносимы.
Если тебе тридцать, а ты ещё ни разу не была замужем, то стук копыт всадника на бледном коне слышится особенно громко. Вот-вот зазвучит труба о конце старого мира, и ты напряжённо ждёшь, что придёт Он и всё изменит. Но Он не приходит. И вдруг – Матвей. Сильный, молчаливый, красивый и чужой.
«Да и фиг с ним!» – сказала я себе, имея в виду нравственный закон, который запихнул в меня Непостижимый.
И пала в слабой попытке надышаться перед смертью. Хотя в глубине души понимала, что умирать придётся. Жизнь без любви – смерть.
Матвей снял небольшую квартиру, где мы начали с ним нашу странную, безнадёжную семью. Схватились друг за друга, как за соломинку. Два человека и одна маленькая, скорая любовь. На какое-то мгновение нам показалось, что это спасение.
Его непонятные, запутанные отношения с женой, моя неизбывная тоска по любви и негаснущая надежда – всё это сошлось в одной точке и сплавилось в нечто, что связало нас почти мгновенно.
«Я люблю и любима», – повторяла я как мантру. – Всё остальное неважно».
Но ощущение болезненности и недолговечности нашей связи не покидало.
– Скажи, – спрашивала я его, – а у нас когда-нибудь будет домик на берегу моря? Мне очень хочется просыпаться утром под шорох волн.
– Конечно, – отвечал он и целовал меня в макушку, – когда-нибудь…
Но не верилось.
– Почему ты не разводишься? – набравшись смелости, спрашивала я.
– Всё очень сложно, – говорил он, и его взгляд уходил куда-то внутрь.
– Сложно оставить старое или начать новое? – не унималась я.
– И то и другое, – отвечал он.
Мы не размыкали объятий, но внутренним взором я уже видела: зверь выходит из моря, и на его рогах написано «Одиночество».
Глава 10. Наследство
Мы познакомились с Анатолием, когда я решила стать инвестором. На эту мысль меня натолкнуло наследство, оставленное мне бабушкой в надежде на будущих внуков. В семье уже давно обсуждались мои неудачи в личной жизни, и она понадеялась, что хоть это поможет. Потомки, которым предназначались деньги, пока ещё и не думали заводиться в моём животе, а я уже имела перед ними ответственность. Поэтому капитал хотелось сохранить и приумножить.
В один из дней я направилась в известную финансовую компанию, чтобы мне помогли выгодно разместить инвестиции. Анатолий был ведущим сотрудником. Он долго говорил мне про доходность и ликвидность ценных бумаг. Объяснял, чем отличаются акции от облигаций, и пытался оценить мою склонность к риску.
Он ловко жонглировал фьючерсами, опционами, купонами и голубыми фишками. Для меня всё это было как белый шум. Я не понимала ровным счётом ничего. Просто смотрела ему в глаза и пыталась определить, врёт он или нет.
Чем дольше я наблюдала за ним, тем больше впечатлялась. Уверенность, знание дела, стройная, атлетичная фигура, происхождение которой выдавал встроенный турник в углу кабинета – всё это завораживало меня.
В какой-то момент мне показалось, что между нами возникло что-то вроде притяжения. Я была почти уверена, что тоже ему понравилась. Он улыбался, шутил и делал комплименты.
Насколько своим очарованием я была обязана личным достоинствам, а насколько – бабушкиному наследству, так и осталось для меня тайной. Однако, в конце нашей встречи я была убеждена, что произвела на финансового гения неизгладимое впечатление. Кольца на его руке не было, и я вдохновилась. А вдруг? Люди же встречаются и знакомятся в совершенно необычных местах.
В виду неопределённости на фондовом рынке Анатолий посоветовал мне чуть-чуть повременить с инвестициями, хотя бы пару месяцев. Обещала подумать.
Проникнувшись идеей, что деньги должны работать, я решила повременить с рисковыми вложениями и положила их на депозит в надёжном банке. Проценты были так мизерны, что я сначала расстроилась, а потом рассудила: с паршивой овцы – хоть шерсти клок.
Спустя пару недель Анатолий позвонил и поинтересовался, как у меня дела на финансовом фронте. Похвалил за верное решение и неожиданно пригласил на свидание.
Это было странно, но я согласилась. Отношения развивались бурно, и спустя три месяца мы решили пожениться.
В утро нашей свадьбы обрушился фондовый рынок. Я узнала об этом только в загсе. Анатолий задерживался. В ответ на мой звонок он пообещал скоро освободиться.
Я нервничала в окружении родных и близких, а мой жених сражался на финансовых баррикадах, спасая средства клиентов, ну и свои тоже, если они у него были. Не ради же чужих капиталов он поставил под угрозу собственную свадьбу!
Мы прождали два часа, но он так и не появился. На мои звонки Анатолий что-то сбивчиво объяснял. Из всего того, что он говорил, а понимала только одно слово: «Капец!».
Подождали ещё немного, и я дала команду расходиться. Объявила, что свадьбы не будет.
Не то, чтобы я обиделась. Понять его было можно. На войне – как на войне. Просто я представила, как родила наследников (воображение почему-то нарисовало тройню), вышла из роддома с тремя свёртками, стою, а мужа нет. Сражается на фондовом рынке, потому что там очередной кризис.
Но дело даже не в этом. Все эти разговоры последних месяцев: зафиксировать прибыль, поднять цену отсечения, снизить риски… – создали у меня смутное ощущение шаткости, ненадёжности и азартности моего партнёра.
Изнутри меня подтачивали сомнения. Поэтому неявку жениха на торжественную регистрацию я расценила как знак судьбы. Раз мой жених в критический момент выбрал фондовый рынок, а не меня, значит, он и дальше так будет делать.
Я отправила ему сообщение «Свадьбы не будет», но на всякий случай ещё минут тридцать проторчала в загсе в полном одиночестве. Он не ответил.
«Не судьба», – философски подумала я, и отправилась домой.
Такова была моя первая попытка выйти замуж.
Глава 11. Художник
С Родионом мы познакомились на улице, я шла по скверу, он меня окликнул:
– Девушка, добрый день! Давайте я вас нарисую!
Каждый зарабатывает как может. Я никуда не спешила, художник показался мне симпатичным, и я согласилась. Почему не помочь талантливому человеку?
Пока он рисовал меня, я думала о нём. Кто он такой? Какая у него судьба? Почему рисует на улице? Есть ли у него жена? Кольца не было. Зато были тонкие, изящные пальцы, чувственный рот и сосредоточенный взгляд очень красивых глаз, смотревших на меня из-под дымчатых очков.
Имени его я не спросила. Через час он вручил мне портрет, в нижнем углу которого была неразборчиво подписана фамилия, а вместо имени стояла только буква «Р.». Подумала, что Роман, но уточнять не стала.
Портрет мне не понравился. На нём я была совершенно нереальная, угловатая, перекошенная, с резким чертами лица. Настроение упало, и я сказала, что он может оставить портрет себе.
– Это такой стиль, кубизм, – начал оправдываться он, – одно из направлений модернизма. В этом стиле писали Сезанн, Пикассо, Малевич…
– Я всё знаю про Пикассо, – прервала я его. – Мне этот стиль не нравится! Прежде, чем держать меня на холоде целый час, вы должны были предупредить, в какой манере пишете. Я бы и позировать не стала.
Не дослушав его извинений, я пошла прочь. Обернулась, он растерянно смотрел мне вслед.
Вторая наша встреча произошла тоже случайно. Один новый поклонник пригласил меня на выставку современных художников. Мы ходили по залам галереи, я едва успевала за ним. Ничего не могла толком рассмотреть.
– Скажи, – спросила я его, – почему ты пригласил меня на выставку? Тебе же здесь совсем неинтересно.
– Хотел тебе угодить, – откровенно признался он.
– Тогда, может быть, пойдём туда, где тебе интересно? – предложила я.
Он оживился:
– Здесь, на первом этаже, есть кафе, давай там посидим. Я что-то проголодался.
– Хорошо! – согласилась я. – Ты пока иди, закажи что-нибудь, а я быстро пробегу по последнему залу.
– Договорились! – обрадовался он и ретировался.
Последним был зал местных художников. Вошла и застыла. На противоположной стене была я, огромное полотно с моим портретом. Я не могла оторвать глаз. Смотрела и смотрела. Сзади кто-то подошёл.
– Нравится? – услышала я голос, показавшийся знакомым. – Геометризм позволяет акцентировать внимание на цвете.
Оглянулась. Это был тот самый уличный художник.
– Родион, – представился он и протянул руку.
Когда я подала свою, он слегка сжал её и поднёс к губам.
– Вы – моя муза, – сказал он. – С той встречи в парке я рисую только вас.
Действительно, в зале было ещё несколько моих портретов. Все они, как и самый первый, были в стиле кубизма, но почему-то уже не раздражали. Изображения были очень красивые и сильные. Выразительные глаза, тонкие запястья и щиколотки, яркие краски – всё это производило завораживающее впечатление.
Вокруг нас стали собираться люди. Они узнавали меня, подходили ближе, поздравляли, будто мы с Родионом – пара.
– Я очень надеялся, что вы здесь появитесь, – сказал художник. – Рассчитывал, что кто-то из ваших знакомых увидит и расскажет вам. По сути, наш город – это большая деревня. Так и было?
– Нет, – ответила я. – Сегодня я тут совершенно случайно. Друг пригласил.
– И где же он?
– В кафе.
– В таком случае давайте встретимся в другой день, – предложил он.
Отказать я не могла, слишком была сбита столку. Оставила ему номер телефона, попрощалась и ушла с явным намерением вернуться ещё раз и хорошенько рассмотреть картины.
Родион позвонил и пригласил на свидание. Мы стали встречаться. Говорили об искусстве. Он вдохновенно рассказывал о том, чем кубизм отличается от других направлений модернизма. Приглашал домой и показывал другие свои картины.
У него была маленькая студия на первом этаже совсем недалеко от института, в котором я преподавала.
Завязались романтические отношения. Стали жить вместе. Сначала всё было прекрасно. Мы много разговаривали, смеялись и любили друг друга. Когда он сделал предложение, я согласилась, и мы подали заявление в загс.
После этого постепенно всё стало меняться. Он начал уходить в себя. Работал часами, но постоянно был недоволен результатом. Сначала я позировала ему, но потом он сказал, что это лишнее. Пока писал, просил не беспокоить, и я целые вечера проводила в углу с книжкой.
Со временем Родион стал раздражительным. Мне казалось, что ему мешает моё присутствие, и я всё чаще стала уходить из дома. Гуляла по скверу и думала о наших непростых отношениях.
Стал жаловаться, что пропало вдохновение. За целый месяц он нарисовал всего один мой портрет, да и тот не закончил. У меня появилось тревожное предчувствие. Не сомневается ли он в необходимости нашего брака? Хотела поговорить об этом, но не решилась, не хотелось всё портить окончательно.
Предстоящее бракосочетание решила не афишировать. Не сказала даже родителям. Слишком свежо было в памяти прошлогоднее сидение в холле загса в ожидании жениха, который так и не пришёл. Во избежание повторения и ненужных страхов я предложила ограничиться обычной регистрацией.
Вечером накануне бракосочетания я поняла, что свадьбы не будет. А ночью в этом убедилась. Угнетающее молчание, полное отсутствие интереса ко мне и мгновенное засыпание, или его имитация. Я слышала тяжёлые вздохи. Уверена, той ночью он спал не больше, чем я. А утром он сказал:
– Извини, но я не могу!
– Что не можешь?
– Пойми, я – художник. Мне нужна свобода. Я вхожу в творчество и закрываю за собой дверь. Всё остальное перестаёт существовать, мешает. Ты же не будешь терпеть, если я буду общаться с тобой только во время коротких перерывов в работе.
– Но ведь ты говорил, что любишь, что я – твоя муза.
– Говорил, но, как только ты стала ограничивать мою свободу, вдохновение пропало. Я больше не могу писать. Ты же сама видишь!
– Вижу, – сказала я.
Я не была расстроена, не плакала, не злилась. Удары судьбы я давно привыкла принимать философски, тем более, если они ожидаемы.
– Я могу хотя бы забрать свои портреты? – спросила я.
Должно же у меня остаться что-то хорошее после этой бесплодной связи.
– Бери, если хочешь, – ответил он.
Я погрузила картины в машину и навсегда уехала из квартиры, в которой совсем недавно намеревалась прожить целую жизнь, полную любви, поддержки и нежности.
Это была моя последняя попытка выйти замуж. После неё я сказала себе: «Всё, хватит! Видно мне на роду написано быть одной».
Не потому ли я сейчас завела отношения с женатым человеком? Если есть обида на судьбу, то дальше уже не разбираешь дороги. Права, не права – становится неважно. Пользуешься любой возможностью, лишь бы урвать кусочек счастья. Причиняешь ли боль другим? Об этом стараешься не думать.
Нет на мне вины. Это всё судьба-злодейка.
Глава 12. Рыбья психология
«Меня не беспокоит, что ты женат. Главное, что я люблю тебя, а ты – меня», – всплывали в голове слова моего утреннего признания.
Но я уже спрашивала себя:
«А не вру ли я? Неужели меня действительно устраивает такое положение?»
Вышла из подъезда. Накрапывал дождь. Развернула зонт и уже направилась к автостоянке, но дорогу преградила женщина.
– Ну, здравствуй! – сказала она, её тон мне не понравился. – Вот ты какая, Тамара!
Я сразу догадалась, кто она. Жена Матвея, человека, который в последние месяцы стал для меня самым главным в жизни.
– Извините, я тороплюсь, – сказала я и попыталась её обойти, но она снова заслонила собой путь.
– Придётся задержаться! – твёрдо заявила она. – Нам нужно поговорить.
Почему-то я представляла жену Матвея совсем иначе: спокойной, тихой, молчаливой. Та, что стояла передо мной, была другой – решительной.
– О чём? – сделала я непонимающий вид, а сама внутренне сжалась. Не очень-то приятно выяснять отношения, да ещё на улице.
– О моём муже, – в её голосе послышалась угроза.
– Матвей от вас сам ушёл, я тут совершенно ни при чём, – попробовала я оправдаться.
– Как это ни при чём? А кто с ним живёт?! – она пододвинулась ко мне ближе и, чётко выговаривая каждое слово, сказала: – Оставь моего мужа, иначе я тебя в порошок сотру!
Мне совсем не нравился этот разговор, но сдаваться я не хотела. Не на ту напала!
– И как вы собираетесь это сделать? – спросила я, пытаясь рассмотреть, не прячет ли она что-нибудь опасное, вроде бутылки с кислотой.
– В университете работаешь? Я к ректору пойду. В миг уволит.
– Сейчас за такое не увольняют, – невозмутимо парировала я.
– Тогда физически устраню.
– Это же уголовщина! Посадят.
Она задумалась. Мне показалось, что сейчас она замыслит что-то недоброе, но она пошла другим путём:
– Сколько ты там в универе зарабатываешь? Наверняка копейки. Давай я тебе денег дам!
– Спасибо, но я не нуждаюсь! – гордо ответила я.
Дождь вдруг усилился и стал барабанить крупными, частыми каплями. Зонта у неё не было, и она, не долго думая, забилась под мой, прижавшись ко мне боком. От такого соседства мне стало не по себе.
– Может, в кафе зайдём, а то промокнем, – предложила она, кивнув на дверь неподалёку. – Поговорим.
Я знала, что поговорить нужно. В кои веки ещё встретимся? А нерешённые вопросы были. Да и мокнуть под половиной зонта не хотелось.
– Хорошо, – согласилась я. – Пойдёмте!
Зашли в кафе и выбрали столик у окна.
– Татьяна, – представилась моя соперница и крикнула: – Официант!
Когда тот подошёл, она заказала мартини и выжидающе посмотрела на меня. Я почувствовала, что одним кофе не обойдусь.
– Мне то же самое! – сказала я официанту.
Тот кивнул, удалился и уже через пару минут принёс нам два бокала с прозрачным напитком.
После того как мы выпили, разговор продолжился.
– До тебя у нас всё было нормально, – сказала Татьяна.
– И поэтому он оказался один на берегу реки в палатке?
– Да он просто на рыбалку уехал.
– На две недели?
Мы помолчали.
– Он тебе что-нибудь обещал? – спросила Татьяна.
– Что вы имеете в виду? – не поняла я.
– Жениться обещал?
– Нет. Мы об этом не говорили, – виновато призналась я.
– Хорошо. Значит, шанс есть.
– Шанс у кого? – опять не поняла я.
– У меня, конечно. Знаешь, сколько случаев? Погуляет муж, вернётся, а потом говорит, что его приворожили, что мол не мог ничего с собой поделать.
– Но я не привораживала! – возмутилась я от такого подозрения.
– Да кто тебя знает?! Глазищи-то чёрные! Вылитая ведьма.
– Нет. Я чувствую, что разговора у нас не получится, – сказала я и сделала вид, что поднимаюсь.
– Сядь! – строго приказала она.
Я повиновалась.
– Замужем была? – спросила она.
– Нет, – ответила я и вспомнила, как меня дважды бросили в день свадьбы, вздохнула.
– Сочувствую. Но ты пойми, Матвей – тоже не вариант.
– Почему? – мне стало интересно.
– Во-первых, я не позволю, – она выразительно посмотрела на меня.
И я поняла, что не позволит.
– Во-вторых, сама подумай. Если человек ищет, где лучше, он верным не будет. Сегодня Матвей посчитал, что ты лучше, чем я. А завтра встретит кого-то лучше тебя. Это такая психология – рыбья. Слышала же поговорку: Рыба ищет, где глубже…
– А человек, где лучше, – закончила я.
Мы ещё выпили.
– А вы сами, – сказала я, – почему за него держитесь? Ведь он вас не любит.
– Любит, не любит. Ерунда всё это. Мы с ним двенадцать лет. У нас всё общее. Квартира, дети, друзья, всё. Мы привыкли друг к другу.
– Но ведь он ушёл. Значит, его что-то не устраивает.
– Что-то, – с нажимом сказала она, – нас всех не устраивает. Идеальной жизни не бывает. У него просто кризис среднего возраста. Пройдёт.
– То есть он понял, что не любит. А сейчас ему надо смириться и доживать свой век с вами без любви. Я правильно поняла?
– Любовь – это когда трудности переживаешь вместе, детей растишь, работаешь на семью, когда в болезни помогаешь, переживаешь, ждёшь, – она сделала паузу. – А то, что ты называешь любовью, по-другому зовётся. Я это слово в приличном месте даже произносить не буду!
Я не знала, что дальше говорить, поэтому молчала.
– Ладно, пойду я. Посмотрела на тебя, – сказала она и добавила: – Дура дурой!
Она встала, вытащила из кошелька деньги, бросила их на стол и пошла к выходу.
– Дура дурой, – повторила я. – Интересно, кого она имела в виду? Или она сказала: дура с дурой?
Глава 13. Мы полетим туда, куда будут билеты
Мне нужно было принять решение, очень важное. Но я гнала его от себя. Мне нужно оставить мужчину. Он не мой, у него есть жена.
Я зашла в торговый центр, чтобы купить зарядку для телефона, свою где-то потеряла.
– Привет! Какая встреча! – услышала я радостный голос. – Это вы!
Всмотрелась и сразу узнала. Это был случайный знакомый, которого я встретила почти три месяца назад. Тогда он потерял бумажник, а я нашла и позвонила ему. В результате была спасена его свадьба, на которую он должен был лететь в тот день.
– Александр! Здравствуйте! – заулыбалась я. – Как медовый месяц?
Он немного смутился.
– Никак, не было никакого медового месяца.
– Как это не было? – удивилась я.
– Не попал я на свадьбу. Нелётная погода. Прилетел только на следующий день. Опоздал на регистрацию на три часа. Невеста даже говорить со мной не стала. Вернулся обратно.
– Жаль! Значит, все наши хлопоты были напрасны?
– В каком-то смысле. Наверное, это был знак, что не надо жениться.
– Так вы не сожалеете, что всё так случилось? – спросила я.
– Уже нет. Первое время тяжело было. А потом понял, что всё к лучшему. Если она не может простить мне нелётной погоды, то что дальше будет, когда я в самом деле напортачу?
– А вы собирались? – улыбнулась я.
– Чего только в жизни не бывает! Надо уметь прощать.
– В той ситуации она точно была не права, – высказала я своё мнение.
– Вообще-то права. Я мог бы приехать заранее, а не откладывать вылет на последний день перед свадьбой. Но у меня было много работы, не успел. А потом не повезло с погодой. Ну да ладно, дело прошлое. А как вы поживаете?
– Хорошо, – соврала я.
– А я вас вспоминал. Даже хотел позвонить несколько раз.
– Почему не позвонили?
– Сначала постеснялся, думал, вам не до меня. А потом – что вы меня забыли. Хорошо, что мы встретились. Я очень рад вас видеть! Вы не слишком торопитесь?
– Да нет, – сказала я. – У меня каникулы.
– В институте учитесь?
– Нет, преподаю.
– А что?
– Философию.
– Ничего себе! Впервые вижу настоящего философа.
– А вы кем работаете? – спросила я.
– Я – конструктор, – сказал он. – Как видите, ничего необычного.
– Да, но вы первый конструктор в моей жизни, – засмеялась я.
Действительно, в моей прошлой жизни кого только не было: сомелье, танцор, финансовый гений, художник…, но вот конструктора не было.
– Здорово! – улыбнулся он. – Я люблю быть первым. А вы замужем?
– Нет, – ответила я, и вдруг почувствовала, что-то стало меняться внутри меня.
Матвей, мой любимый мужчина, совсем недавно владевший всеми моими мыслями и плотно засевший у меня в голове, стал бледнеть, растворяться, дематериализоваться как джин.
– А можно я приглашу вас на свидание? – спросил Саша.
Я не понимала, что со мной происходит. Моя любовь, за которую я совсем недавно была готова сражаться, и которая пылала у меня внутри, вдруг стала слабеть и затухать, как костёр, заливаемый дождём.
– Можно, – пытаясь понять свои ощущения, ответила я.
– Только давайте не будем откладывать, а то вдруг я кошелёк потеряю или нелётная погода…
– Но мы же никуда не летим, – растерялась я.
– А почему бы нам не полететь? Как на счёт Байкала? Давно мечтал туда попасть. Или Алтай. Представляете, первое свидание на Белухе. Романтика!
– Но я же не скалолазка, – засмеялась я. – Лучше в Сочи! Там море.
– Море – это здорово! Тогда давайте так. Едем в аэропорт и берём билеты на ближайший рейс, всё равно куда.
У меня закружилась голова. Что происходит? А он продолжал:
– Сначала заедем к вам, заберём вещи и вашего бульдога, потом – ко мне, и сразу – в аэропорт.
Маленькое замечание про Роджи пробило меня. Он помнил моего пса. Видел его всего один раз три месяца назад и запомнил! Я начала смеяться. Потом плакать. Меня колотила истерика. Я не могла остановиться.
– Тамара, что с вами? – встревоженно спросил он. – Я вас чем-то обидел?
Он обнял меня и прижал к себе. Я спрятала у него на груди лицо, которое заливали слёзы.
– Извините, я не хотел! У вас, наверное, какие-то проблемы, а тут я со своей ерундой. Но я так обрадовался встрече, вот меня и понесло.
Он вытащил платок и протянул мне.
– Возьмите! – сказал он. – Но вы учтите, я вас в таком состоянии не оставлю.
Слёзы потоками лились и в моей душе. Они смывали всё: мои безуспешные попытки найти любовь, тягостное ожидание счастья, одиночество, украденную любовь…
– Спасибо вам! – сказала я Александру, освободилась из его рук, вытерла лицо и вернула платок. – Вы извините, что я тут расплакалась! Я пойду.
И я пошла, не оглядываясь. Вышла на улицу. Вспомнила, что не купила зарядку. Достала телефон, он уже отключился. Пошла дальше. Мой дом был совсем рядом. Когда я уже нажала на кнопку домофона, услышала голос из-за спины:
– Тамара, так мы летим?
Я обернулась. Александр стоял рядом и нерешительно улыбался. В его глазах была и жалость, и тревога, и надежда.
– Летим, – сказала я. – Только обещайте, с этой минуты мы не будем расставаться. Никогда. Это моё условие.
Он очень серьёзно посмотрел мне прямо в глаза:
– Согласен, – сказал он и решительно взял меня за руку.
– Тогда идём!
Дверь открыла мама.
– Тамарочка, ты не одна, – засуетилась она.
– Познакомься, мама, Александр Александрович Безденежных – мой жених.
– Безденежных? – растерянно переспросила она.
Мы с Сашей переглянулись и засмеялись. И стало так хорошо!
***
И вот я – жена, самая настоящая. Но одно сожаление всё же есть у меня. Почему я пришла к счастью таким долгим и путанным путём? Почему я не встретила Сашу раньше? Почему я досталась ему не цельная, а побитая, покоцанная предыдущими отношениями?
Если честно, то я могла бы стать хорошей женой любому, с кем была близка. Была готова к этому, но всегда что-то мешало.
Почему родители сняли с себя обязанность искать мужей дочерям? Почему в двадцать лет мама с папой не привели ко мне хорошего парня и не сказали: «Это твой жених. Принимай решение: идти за него замуж или нет». Зачем же отказывать, если парень хороший? Полюбила бы, была бы счастлива.
Почему я должна делать это сама? Искать, платить своей цельностью, быть брошенной, снова искать, жаловаться на судьбу…
Зачем мужчинам жениться, если полно вот таких ищущих, готовых пробовать, отчаявшихся?
Но хорошо то, что хорошо кончается. Этой нездоровой суете пришёл конец. Я схвачусь за своего мужа и уже не отпущу. Я буду хорошей женой, потому что я знаю, что такое одиночество, и как труден путь к счастью.
Автор: Ольга Фокина-Александровская
Художник: Георгий Курасов
